Трактаты. Проповеди

Impletum est tempus Elizabeth[394]

(«Исполнилось время Елисаветы»)

«Время Елисаветы исполнилось, и она родила сына. Иоанн имя ему. Люди же говорили: что будет младенец сей, ибо рука Божья с ним?». — Одно писание говорит: величайшим дарованием является то, чтобы нам быть сынами Бога и чтобы Он родил в нас Своего Сына[395]. Душа, ей же хочется быть Божьим младенцем и в ней же предстоит родиться Божьему Сыну, не должна в себе ничего порождать и в ней не должно родиться ничего постороннего. Высшее стремление Бога — это рождение. Он не удовлетворится ничем, если не родит в нас Своего Сына... Да и душа никоим образом не удовлетворится ничем, если только в ней не родится Сын Божий. И тогда явится благодать, благодать будет вливаться. Благодать не действует, ее действие есть ее становление. Она течет из бытия Божьего в бытие души, но не в силы.

Лишь исполнилось время, родилась «благодать»[396]. Когда наступает полнота времени? Это когда времени больше не существует. Если, будучи во времени, ты перенес свое сердце в вечность, и в тебе умерли все временные вещи, то наступила полнота времени. Я как-то сказал: кто не радуется во всякое время, тот радуется во времени... Святой Павел говорит: «Радуйтесь всегда в Боге»[397]. Тот радуется во всякое время, кто радуется над временем и вне времени. В некоем писании сказано: три вещи препятствуют людям, так что они никак не могут познать Бога; первая — время, другая — телесность, третья — множественность. Покуда эти три пребывают во мне, нет во мне Бога, и Он не творит во мне подлинным образом[398]. Святой Августин говорит: сие проистекает от жадности души — что она хочет многое охватить и многим владеть, и она хватается за принадлежащее времени, телу и множеству и при этом лишается даже того, что имеет[399]. Ведь до тех пор, пока в тебе всего больше и больше, в тебе никогда не сможет ни проживать, ни действовать Бог. Вещи надо наружу, если Богу нужно внутрь, если ты, конечно, не владеешь вещами высшим и лучшим способом, дабы множество в тебе стало единством. И тогда чем большее в тебе множество, тем больше единства, ибо одно обратилось в другое.

Один раз я сказал: единство объединяет всякое множество, но множество не объединяет единства. Когда мы поднимаемся над всеми вещами и когда возвышается все, что находится в нас, ничто нас не тянет. Что подо мной, то не давит меня. Если я помышляю только о Боге, так что кроме Бога надо мной нет ничего, то мне ничто не становится тяжким, и ничто так скоро не обременяет меня. Святой Августин говорит: Господи, когда я склоняюсь к Тебе, то у меня отнимаются всякая тягота, страданье и труд[400]. Когда мы переступили время и относящиеся ко времени вещи, то стали свободными и во всякое время веселыми; и тогда наступила полнота времени и тогда Сын Божий родился в тебе. Я однажды сказал: когда время исполнилось, Бог послал Своего Сына[401]. И если в тебе что-нибудь кроме Сына родится, то не имеешь ты Духа Святого, и нет в тебе действия благодати. Источником Духа Святого является Сын. Не будь Сына, не было бы Духа Святого. Духу Святому неоткуда больше источаться и распускаться, как только из Сына. Где Отец рождает Своего Сына, там Он дает Ему все, что имеет в Своем бытии и в Своем естестве. В этом даянии изливается Святой Дух. И в том еще состоит произволение Божье, чтобы отдать Себя полностью нам. Сие случается так же, как происходит с огнем; когда он стремится втянуть в себя древесину и, наоборот, себя в древесину, то обретает древесину неподобной себе. Ему нужно время. Сперва он делает ее теплой и раскаленной, и вот она уже дымит и трещит, ведь она ему не подобна. А затем, чем горячей становится древесина, тем больше она утихает и успокаивается; и чем подобней огню, тем умиротворенней она, пока совсем не превратится в огонь. Если огню надлежит принять в себя древесину, то должно быть изгнано всякое неподобие.

Сказать по правде, она же есть Бог: если ты кроме Бога на что-то взираешь или помимо Бога чего-то взыскуешь, то дело, которое ты совершаешь, — оно не твое и тем более не Бога. На что ты в деле взираешь как на конечную цель, то и является делом. Что во мне действует, то и есть мой отец, и я ему подчинен. Невозможно, чтобы в природе было два отца, в природе отец может быть только один. Когда прочие вещи изведены вон и «исполнены», происходит это рождение. Что наполняет, то простирается до самых краев и в том нет нигде недостатка; оно имеет ширину и длину, высоту, глубину. Если бы то имело (лишь) высоту, но не ширину, длину, глубину, то оно не могло бы заполнить. Святой Павел говорит: «Просите, чтобы вы могли постигнуть со всеми святыми, что ширина и долгота, и глубина и высота»[402].