Тотем Козерога

нервные, лицо мигом подправят. Правда, пацаны?

— А то! — откликнулись остальные.

Переглянулись и глумливо заржали. Видать чувствовали себя невероятно крутыми и

сильными. Еще бы — какое удовольствие побыть хоть иногда на пьедестале! Общество

не оценило, отринуло. Сейчас мозг и ум ценится больше чем, грубая сила. Но и

питекантропам надо как-то жить.

Расклад явно не в мою пользу. Но лучшая защита — нападение.

Парни еще ржали, перебрасывались шуточками. Я оттолкнулся носком и резко

выбросил правую руку. Костяшки ожгло дикой болью. Будто в бетонную стену ударил.

Но вместе с тем слух уловил отчетливый хруст и вопль боли. Первый амбал

отшатнулся, рухнул на асфальт обливаясь кровью. Быстрого взгляда хватило, чтобы

понять — больше не боец, нос безнадежно сломан.

Я резко развернулся, увидел мчащуюся на меня огромную тушу. Ушел влево,

вывернулся из захвата толстых лап. Не глядя, лягнул ногой и рванулся вперед. Но

тут сбоку ударила еще одна гора, сбила. Я охнул, больно ударился о твердый

асфальт. Вскочил на ноги, успел увидеть перекошенную злобой морду одного из

молодчиков. Он сделал прямой, сразу несколько боковых. Я уклонился, один из

боковых принял на руку. Мощный толчок едва не вышиб дух, в голове сразу же

зазвенело, мир потерял четкость. Почти вслепую провел серию мощных и хлестких

ударов. Связки трещали, отвыкшие от нагрузок мышцы стегало болью. Кулаки

вминались в тугую плоть. Пару раз попал в лицо. Опять раздался хруст костей,

ошеломленное мычание и злобный рев. По лицу хлестнул веер горячих брызг.

В глазах немного прояснилось. Я увидел второго гопника. Ползал на коленях,

постанывал и поскуливал, трусил головой. Из приоткрытого рта стекала длинная и

липкая ниточка слюны перемешанной с кровью. Я не отказал себе в удовольствии,

мощнейшим ударом ноги вбил зубы в глотку. Парень взвизгнул, откатился прочь и

затих.

Но тут за спиной раздалось громкое сопение, крепкие руки ловко проскользнули

вдоль торса и ухватились за шею. Огромная тяжесть обрушилась на шею и пригнула к

земле. Позвоночник жалобно затрещал. Я дернулся и зарычал, но без толку. Самым

глупейшим образом попался в классический армейский захват. Над ухом ликующе

завопили:

— Кондрат, я держу его! Держу! Бей, сучонка!

Захват немного ослаб, я сумел разогнуться. Но тут в живот врезалось нечто

тяжелое. Дыхание с жалким стоном вылетело из груди, в глазах потемнело. Второй

удар угодил по ребрам, едва не сломал. Третий и четвертый по голове. Я рычал,

рвался из плена крепких рук. В ушах нарастал грохот, в глазах — тьма и алые

вспышки. Издалека услышал хриплый голос:

— Кондрат, хватит! Убьешь же.

— Тебе чо, жалко?

Бить меня перестали. Зрение постепенно вернулось. Предо мной стояли двое. Один

зажимал руками лицо, мычал и кривился. Но кровь все равно хлестала сквозь

пальцы, сбегала по груди. У второго окровавлены кулаки, в глазах ярость. Третий

так же валялся без чувств. Меня крепко держали, шею жгло горячее дыхание.

— Очнулся, тварь? — гнусаво спросил первый, сплюнул алым. — Ненадолго. Я тебя ща

на ремни порежу! Нос сломал, урод!

Достал из кармана куртки складной нож, нажал на кнопку. С твердым щелчком

выскочило короткое блестящее лезвие.

— Стой, Дрон! — воскликнул второй. — Ты что? Это ж мокруха! За такое немалый

срок дают!

— Пошел ты! — фыркнул первый. — Не убью, так отомщу! На всю жизнь запомнит!

Оттолкнул приятеля и подошел ко мне, повертел лезвием у носа. Опустил ниже,

заглянул в глаза пытаясь уловить страх. Я искривил разбитые губы, улыбнулся и

плюнул в лицо. Парень вздрогнул, оскалил зубы и быстро ударил. Я вскрикнул о

боли, зашипел сквозь зубы. Лезвие ножа показалось раскаленным. С легкостью вошло

в плоть, распороло кожу и прошло вдоль ребра. Парень ухмыльнулся, облизнул губы

и медленно пошевелил, расширяя рану. Резко крутанул рукоять. Я заорал,

почувствовал горячий ручеек на животе.

Впервые за всю недолгую драку во мне родилась злость. Я зарычал, выгнулся дугой.

На инстинктах скользнул в глубины сознания, нащупал горячие нити. Жидкое пламя

хлынуло по венам, опалило мышцы и кости. Зрение исказилось. В яростном прозрении

я увидел землю перед собой, ощутил ее силу и мощь. Почва, асфальт, трава и

деревья светились ровным золотистым светом. В мерцании чудилось нечто знакомое и

очень родное, проскальзывали какие-то символы, узоры. Не раздумывая, я потянулся

волей к земле. Теплая волна хлынула в ноги, поднялась выше и растеклась по

жилам. Я почувствовал непоколебимость гор, твердость скал и живое колебание

грунта, растений…

Раздался изумленный вопль, нож выдернули из тела и попытались воткнуть снова.

Теперь уже в сердце. Острое лезвие чиркнуло о твердую, внезапно окаменевшую

кожу, высекло искры. Я расправил плечи, стряхнул амбала. Схватил за лицо и резко

толкнул. Здоровяка как ветром унесло. Приподняло в воздух, ударило об асфальт и

прокатило метров двадцать. Тело осталось неподвижно лежать на земле, на одежде

появились алые пятна.

Я развернулся, свирепо посмотрел на остальных. Ребята побледнели, вытаращили

глаза. Один взвизгнул и бросился прочь. Как дикий кабан вломился в кусты, но