Тотем и табу

Эта связь обеспечивается жизнью жертвенного животного, жизненная сила которого заключена в его мясе и крови и передается в ходе жертвенной трапезы всем участникам. Такое представление лежит в основе всех кровных союзов, посредством которых люди возлагали на себя взаимные обязательства даже в поздние времена. Безусловно, реалистическое понимание общности крови как тождества субстанции объясняет необходимость время от времени возобновлять ее физическим процессом торжественной трапезы.

Я не стану далее пересказывать мысли Робертсона-Смита, а постараюсь сжато и кратко передать суть его размышлений. Когда возникает идея частной собственности, жертвоприношение начинает пониматься как дар божеству, как принесение того, что принадлежит человеку, в собственность божеству. Однако это толкование не объясняет всех особенностей жертвенного ритуала. В древнейшие времена жертвенное животное считалось святым, его жизнь мнилась неприкосновенной, ее можно было отнять только при участии (и соучастии в вине) всего клана – и в присутствии божества, дабы священная субстанция в качестве еды позволила членам клана утвердиться в материальной тождественности друг с другом и с божеством. Жертвоприношение было таинством, а само жертвенное животное являлось членом племени. Это древнее тотемное животное, примитивное божество, убийством и поеданием которого члены клана освежали и утверждали свое богоподобие.

Из своего анализа жертвоприношений Робертсон-Смит делает вывод, что регулярное умерщвление и поедание тотема во времена, предшествовавшие почитанию антропоморфных божеств, составляло значительную часть тотемической религии. Церемониал тотемической трапезы сохранился, по словам Робертсона-Смита, в описаниях жертвоприношений из более поздних времен. Так, святой Нил[250] свидетельствовал о жертвенном обычае бедуинов Синайской пустыни в конце IV столетия нашей эры. Жертвенное животное, верблюда, «связывали и клали на алтарь из необтесанного камня; вожак приказывал всем участникам обойти три раза с пением вокруг алтаря, наносил первую рану животному… и все жадно пили вытекающую кровь. Затем вся община бросалась на жертву, отрубала куски вздрагивающей плоти и пожирала их сырыми с такой поспешностью, что за короткий промежуток времени, между восходом утренней звезды, которой приносилась эта жертва, и ее побледнением при появлении светила, жертвенный верблюд съедался целиком, с мясом, костями, шкурой и внутренностями». Этот варварский, носящий печать глубочайшей древности ритуал был, по всем данным, не единичным случаем; перед нами первоначальная общая форма тотемной жертвы, в позднейшие времена претерпевшая различные искажения.

Многие ученые отказываются признавать значение тотемной трапезы, поскольку его нельзя подтвердить непосредственными наблюдениями за проявлениями тотемизма. Робертсон-Смит и сам указывал на примеры, в которых, по-видимому, жертвоприношение имело значение таинства – скажем, при человеческих жертвоприношениях ацтеков, – а также на другие, напоминающие условия тотемической трапезы, будь то жертвоприношение медведя у племени куатоуак в Америке (канадская провинция Оттава) или медвежьи пиршества айнов в Японии. Фрэзер подробно описал подобные случаи в последних разделах своего большого труда (1912, главы X, XIII и XIV). Индейцы Калифорнии, почитающие большую хищную птицу (грифа), торжественно убивают ее раз в год, после чего оплакивают и сохраняют кожу с перьями (там же). Индейцы зуни в Нью-Мексико поступают схожим образом со своей святой черепахой (там же).

В обрядах интичиума у центральноавстралийских племен выделяется черта, полностью совпадающая с предположением Робертсона-Смита. Каждый клан, прибегающий к магии для размножения своего тотема (который запрещается употреблять в пищу), обязан при обряде съесть частичку тотема, прежде чем передать последний другим (там же). Нагляднейшим примером священной трапезы, поедания запретного тотема, выступает, по Фрэзеру, ритуал бини в Западной Африке – их погребальные церемонии.

Мне кажется разумным принять предположение Робертсона-Смита относительно того, что таинство умерщвления и общей трапезы обычно запрещенного животного-тотема составляло значительную характерную черту тотемической религии[251].

V