Тот самый одноклассник

Всё это слишком неожиданно, слишком сильно и под кожу. Я не знаю, как отнестись к подарку. Данила тоже… нет, я не должна об этом думать, не должна их сравнивать.

Я знаю, я всегда знала, что не смогу быть с мужчиной, который не понимает моё творчество.

Безоговорочная вера не может заменить понимание. Ведь так?

Я потерянно развожу руками, надеясь, что Алексей примет этот жест за адекватную реакцию.

— Ладно, Ника, не раскисай. Пойду-ка переоденусь, у меня скоро занятие.

Подмигнув, Алексей направился в свой кабинет.

— Лёша! Спасибо… за Альпы.

Он улыбнулся и подмигнул.

— Я бы отпустил тебя в настоящие Альпы, но запарюсь так далеко ездить.

Вроде обычная фраза, но она дёрнула за что-то внутри. За ниточку страха.

Я пошла вслед за Алексеем и придержала дверь его кабинета.

— Если это — попытка сгладить зло, причинённое твоим братом, то не стоит…

— Не говори глупости! Я просто сделал тебе приятное.

Алексей ощутимо разозлился от одного упоминания Данилы.

— Почему?

— Потому что могу. А теперь должен предупредить тебя об опасности.

— Ка…какой? — задохнулась я.

Алексей наклонился ближе и прошептал с серьёзным видом:

— Мне нужно переодеться, а ты не позволяешь закрыть дверь в кабинет. Обнажённая натура имеет на тебя определённый эффект, ты сама сказала…

— Шут!!

Под радостный хохот Алексея я захлопнула дверь.

Алексей Резник — шут. Кто бы знал. А ещё он мой муз, нравится ему это или нет. А ещё он опасный мужчина, потому что применяет запрещённые приёмы. Например, фотообои. И вид на парк. И даже шкаф.

И комплименты, от которых старые раны ноют, затягиваясь тонкой розовой кожей.

А ещё… я проучилась с Алексеем два года и никогда, ни разу не видела его таким весёлым.

-------------------------

13 — Фрэнсис Бэкон — имеется в виду британский художник.

14 — Тадж-Махал — мраморный дворец в Индии, знаменитый своей красотой.

15 — Сальвадор Дали — знаменитый испанский художник.

Глава 7. Алексей

— Ника, куда класть лопатки?

— Какие лопатки?

— Металлические. Странные. Для подозрительно маленьких блинов.

— Блинов?? Откуда здесь блины? Лёша, это мастихины!

— Что??

— Инструмент для смешивания красок или очищения палитры.

— Мастихины! Мастихины?! Куда их?

— Вместе со шпателями в чёрную коробку на подоконнике. Потом подай мне, пожалуйста, оставшиеся сангины, там должно быть три упаковки.

— Сангины?

— Каолин.

— Что??

— Терракотовые палочки!

— Ника, слезай со стула, а то у меня голова взорвётся от этой ерунды. Ты передавай вещи, а я уберу в шкаф.

— Я потом не найду.

— Найдёшь. Я наведу порядок.

— Мне не нравится твой порядок.

— Привыкнешь. Почему нельзя использовать нормальные слова? Лопатка и есть лопатка, а не мастихин.

— Все знают слово «мастихин»!

— Я не все.

— Да ну!

Считается, что Лёша помогает мне разобрать вещи в мастерской, но на самом деле, мешает, потому что мы постоянно смеёмся. В шутку ругаемся, толкаемся и… нам хорошо вместе. Просто хорошо, никакого тайного смысла.

— Объясняй нормально, Ник.

— Смотри: сангины лежат на стуле у окна, придумай для них нормальное название.

— Эээ… красная фигня.

— Подай мне, пожалуйста, три пачки красной фигни.

— Так намного лучше. Если назовёшь цвет, то я точно не ошибусь.

— Хорошо, теперь вон ту чёрную деревянную фигню.

— Что? Какую?

— Называется этюдник. Слушай, Лёша, иди-ка ты… на самбо. Я очень благодарна за помощь, но с тобой получается в два раза дольше.

А ещё рядом с ним слишком головокружительно, потому что мастерская хоть и просторная, но мы умудряемся постоянно сталкиваться, и это мешает сосредоточиться. Алексея слишком много, и он везде. Крутит в руках мои вещи, тыкает пальцами в краски, ведёт себя так, что его не узнать.

— Слушай, кто ты такой, и что ты сделал с Алексеем Резником? Помнишь? Такой мрачный, неприветливый тип, который терпеть меня не мог.

— С чего ты решила, что я изменился?

— Всё ещё терпеть меня не можешь?

— С трудом, но сдерживаюсь, — ответил он, тыкая пальцем в гуашь.

— С чего ты такой весёлый? В лотерею выиграл?

Алексей отложил краски и посмотрел на меня.

— Да, — сказал серьёзно.

— Действительно выиграл?

Вздохнул и, закатив глаза, занялся ящиком с моими работами.

— Ника, нельзя так хранить картины. Ты совсем не ценишь свой труд.

— А ты откуда знаешь, как хранить картины?

— Знаю. Во-первых, ты держала их в ящике под окном, где самая высокая влажность. Во-вторых, этого покрытия недостаточно. Нужен… погоди, я что-нибудь придумаю… Нужен специальный шкаф, плоский, но высокий. Такой, чтобы защитить картины от света и поддерживать средний уровень влажности.

— Нет, Лёша, никаких шкафов, одного хватит. Ты помешан на шкафах.

— Хорошо, как скажешь. Когда у тебя день рождения?

— Через пару месяцев, а что?

— Я подарю тебе шкаф. Давай я сделаю его сейчас, а подарю на день рождения.

— Ты ничего такого не сделаешь.

— Красивый шкаф.

— Нет.

— Тебе понравится.

— Ты не посмеешь.

— Я позволю тебе выбрать цвет.

— Я хочу записаться на самбо.

— Зачем?

— Чтобы тебя прибить.

— Ты понятия не имеешь, что такое самбо, да?

— Не имею.

— Так и быть, я дам тебе шанс полюбоваться.

— На что?