Тот самый

– А ты смешной. Хочешь сигарету? – Он щелкнул зажигалкой. В полумраке вспыхнул маленький огонек.

– Да, давай.

Он протянул мне сигарету, и я сделал первую затяжку. Вдохнул совсем неглубоко, чтобы не закашляться, и выпустил дым в прохладный воздух.

– Пойдем, познакомлю тебя с друзьями. – Он кивнул и повернулся ко мне спиной.

– Может быть, чуть позже. Мне нужно кое-кого найти. – Я взглянул на него. – Как тебя зовут?

– Серьезно? Хочешь сказать, что тебе это реально интересно? – Он вновь рассмеялся. – Судя по тому, как ты занят своими мыслями, ты забудешь мое имя через пять минут.

Смутившись, я ничего не ответил и сделал новую затяжку. Это действительно было вопросом вежливости.

– Извини.

– Но я хочу знать, как зовут тебя. Ведь ты помог мне.

– Матвей, – рассеянно ответил я и сделал новую затяжку. – Матвей Гранин.

– Что ж, рад знакомству, Матвей Гранин. Кто-то должен в этом мире спасать такие неуклюжие задницы, как моя.

Он с ухмылкой пожал мне руку и направился к друзьям. Я вновь остался один. Щелчком выбросил сигарету, растоптал ее и зашагал в сторону сосен. Я хотел отдохнуть от шума и придумать выход из ситуации. Что вообще можно сделать, когда твоей сестре нравится тот, кто нравится тебе? Этого я не мог представить и в кошмарных снах. С Алисой мы всегда были слишком разными даже в мелочах. Нам нравились разная музыка, разная погода, разная еда… К тому же я не подозревал, что мне может понравиться парень. «Мальчикам нравятся девочки, девочкам нравятся мальчики», – говорила Алиса. Значило ли это, что я неправильный?

Когда голоса за спиной наконец стали тише, я успокоился. Чья-то рука дернула меня в сторону, и я едва не упал. Спустя мгновение я оказался у дерева, а мои губы прижались к чужим губам. Это был Кир. От него всегда пахло летом: пылью дороги и свежескошенной травой. Этот запах напоминал мне запах Того-кто-должен-был-стать-мне-отцом.

В груди неприятно защемило: люди всегда уходят. Может быть, мама была права и миг полета не стоит вечности падения? Рано или поздно Икаровы крылья опалит солнце.

– Ого, ты курил? – Кир улыбнулся.

– Да, немного, – быстро ответил я и тут же перешел в наступление: – Ты рехнулся, что ли? А если нас кто-нибудь увидит?! Здесь столько людей!

Моя тирада не возымела никакого действия. Кир, усмехаясь, цокнул языком, принюхиваясь к вороту джинсовой куртки.

– Тебе говорили, что курение приводит к раку легких?

– Очень смешно, – съязвил я.

– Нет, рак – это не смешно.

– Тебе совсем все равно?

– Все равно на что?

Кир держал меня за ворот джинсовой куртки. Я уперся ладонями в его плечи. Говорить оказалось гораздо сложнее, когда Кир стоял так близко, что я мог разглядеть каждую веснушку на его лице.

– На все! На то, что нас может кто-то увидеть.

– А что такого случится, если нас кто-то увидит?

Он выгнул бровь. Я дернул плечом, но Кир не ослабил хватку. Мы, словно неприкаянные тени, стояли неподвижно. Вокруг нас стрекотали сверчки. Порыв ветра обжег кожу холодом, и только тогда я понял, что все происходящее с нами – реальность.

– Серьезно? Тебе рассказать, что случается с такими, как…

– Какими? – Голубые глаза сверкнули злостью. – Педиками?

– Нет, я… я… – Прикусив губу, я покачал головой, избегая пристального взгляда. – Просто не хочу, чтобы Алиса увидела нас.

Я привык быть изгоем для общества, но не для Алисы. Она доверила мне свои чувства, и я не мог предать их.

– Ты можешь ей рассказать.

– Нет, теперь не могу.

– Серьезно, расслабься. Никто не увидит. Никому нет дела. Большинство ребят здесь настолько пьяны, что завтра с трудом вспомнят, как их зовут. Прекрати уже. – Кир перебирал пальцами воздух, словно играл на невидимых клавишах фортепиано. Его холодные пальцы провели линию по шее над воротничком моей рубашки и скользнули чуть выше – к кадыку. В местах соприкосновения с кожей оставались мурашки. Мне хотелось, чтобы он коснулся меня снова.

– Прекратить что?

– Защищаться. Ты всегда защищаешься. Мир не такой уж и плохой…

Кир потянулся ко мне, но я, по-прежнему избегая взгляда, увернулся. Губы Кира ткнулись мне в подбородок. Кир снова поцеловал меня, и я поддался. Я решил, что один поцелуй ничего не значит. На мгновение мир сузился до ощущения теплых губ.

– Что не так? – Спокойный тон сменился волнением.

– Все нормально.

– Я не слепой.

– Все в порядке, – заверил его я.

– Серьезно? Давай проверим. – Он снова потянулся ко мне, и я отвернул голову.

– Я не могу…

– Недавно мог.

– А сейчас не могу. – Я опустил ладонь ему на шею, сомневаясь, то ли оттолкнуть, то ли погладить загорелую кожу.

– Ты жалеешь, да? – Он отстранился и заглянул мне в глаза. – Стыдишься? Может быть, тебе противно? Ну, имей мужество сказать мне правду. – Кир тряхнул меня за плечо, подгоняя мысли.

– Нет, я не жалею. – Я покачал головой, разглядывая клетку на рубашке Кира. – Я не могу, потому что ты нравишься Алисе.

Кир рассмеялся.

– Так в этом все дело? Я думал, ей много кто нравится.

– Ты нравишься ей по-особенному. – Я посмотрел ему в глаза.

– А кто нравится тебе?

Я промолчал.