Тот самый

– Матвей, – повторила Элла, словно примеряясь к моему имени. – Что ж, до встречи, Матвей.

Я молча кивнул и вышел на крыльцо, оставив в доме всех призраков. Чаепитие со Шляпником закончилось, но я не чувствовал облегчения. Напротив, я ощущал тяжесть на плечах, как будто каждый шаг давался мне с трудом. Я пересек каменную тропинку, ведущую к калитке, и обернулся, чтобы еще раз взглянуть на дом-призрак. Теперь мне казалось, что он ожил. На этот раз не нужно было перебираться через забор, и я открыл калитку изнутри двора.

Слева от меня послышался хруст. Жека и Кир не ушли. Они стояли в тени дерева, о чем-то перешептываясь.

Они ждали меня. Сейчас я понял одну вещь: мне не хотелось, чтобы они уходили. Думать об этом было легко, как дышать теплым летним воздухом.

– Ну и полоумная бабка. – Жека прикусила губу, улыбаясь. Она прижимала загипсованную руку к груди. – Слышали, какой бред она несла? Ну и ну! «Понимаешь? Нет, ты понимаешь? Понима-а-аешь?» – Она изображала Эллу, протягивая ко мне руку. На ее запястье я заметил браслет из черных бусинок.

– Ей просто одиноко. – Я пожал плечами и кивнул на браслет. – Откуда это?

– Позаимствовала у Лизы… – Жека склонила голову. – И не смотри на меня так! Я взяла его, когда Элла еще не пришла. Я не думала, что там кто-то живет. А вообще… вот Элла и слетела с катушек от одиночества. – Жека обернулась и с опаской посмотрела на темные окна дома.

– Разве ее можно в этом винить?

Мы не выбираем, быть нам одинокими или нет, но одиночество выбирает нас. Возможно, Жека почувствовала мое настроение и не стала продолжать.

– О чем вы с ней говорили?

– Извинился за вторжение, – соврал я.

Жека сочла мой ответ приемлемым и быстро прекратила допрос.

– На сегодня хватит приключений, – сказал Кир, вставая между нами с Жекой. – Не знаю, как вам, а мне вот так точно.

Мы молча кивнули. Пожалуй, сейчас я был полностью согласен с ним. Приключения должны быть дозированными.

– И мне, – согласилась Жека.

– И мне, – повторил я.

Кир и Жека развернулись и зашагали в противоположную сторону. Я, обернувшись, последний раз посмотрел на дом: мне показалось, что в темном окне я увидел силуэт Эллы. Может быть, случившееся мне только привиделось?

Когда Жека с Киром отошли на достаточное расстояние, я догнал их и, помедлив, встал сбоку от Кира. Я думал о том, что произошло между нами, и знал: Кир тоже об этом думал. Мы молча шли рядом, не нуждаясь в словах. Я не поворачивал голову, но слышал шаги: торопливые – Жеки и спокойные – Кира. Должен ли я что-то говорить? Возможно, я все еще злился на него. Не из-за поцелуя, но из-за сказанных слов. Сказанные со злости слова нельзя вернуть обратно или выкинуть из воспоминаний: мы ругаемся в полную силу, а миримся так, между делом, словно не существует лимита на слово «прости». Когда лимит исчерпается, слова раскаяния потеряют всякую значимость. Возможно, я слишком громко думал, потому что заметил на себе взгляд Кира.

– Проводишь меня? – Слова, сказанные Жекой, были обращены к Киру.

Кир замешкался буквально на секунду, после чего улыбнулся одной из своих обычных улыбок, будто это не мы час назад целовались в подвале. Он взглянул на Жеку. Знала ли та, что произошло? Рассказал ли ей Кир?

– Провожу.

Он кивнул ей, и они оба посмотрели на меня.

– Пока, Матвей. Было классно! – Жека накручивала на палец голубую косу.

– Было классно, – повторил я. – Пока-пока.

Я не стал смотреть, как уменьшались их силуэты, пока совсем не исчезли, отвернулся и зашагал в противоположную от них сторону – к дому на Черепаховой горе. Может быть, они все-таки смотрели, как я уходил, – слушали мои стихающие шаги и глядели в спину. Может быть, я тоже чувствовал взгляды, но не обернулся.

Потому что на самом деле боялся увидеть, что никто из них не смотрел на меня.

Телефон в кармане завибрировал. Только сейчас я вспомнил, что Алиса просила купить корм для Горация. Достав мобильник, я приготовился оправдываться, но увидел новое сообщение на дисплее.

Встретимся в пять у фонтана.

Через несколько секунд пришло еще одно уведомление.

Если хочешь.

Это был Кир.

Оставив сообщение без ответа, я сунул телефон в карман и быстрее зашагал к дому.

Глава X Тревога: красный код

Я сидел на кухне и слушал стук лезвия о разделочную доску. Изредка оно отбрасывало солнечные зайчики на бежевую стену. Мама готовила индейку. Этого хватало для того, чтобы удивиться, поэтому я не отводил взгляда от изящных рук, порхающих над кухонной тумбой. Мама так редко готовила, что нож в ее руках совсем не ассоциировался с вкусной едой. Я больше поверил бы в то, что мама решила перерезать себе вены, а не приготовить индейку для счастливого семейного обеда. Ведь чаще всего так начинались заголовки криминальных сводок новостей: было обычное, ничем не примечательное утро. Многодетная мама приготовила вкусный завтрак, после чего зарезала своих детей и повесилась в гараже. К счастью, гаража у нас не было.