Тот, кто меня разрушил

Мне стоит испугаться. Всерьёз, до дрожащих коленей и беспомощного крика. Макс выследил меня, нашёл моих родителей и Олега. Он знает о том, что случилось восемь лет назад, или, по крайней мере, о первой части моей саги. Откуда? Зачем ему это?　

Как далеко может завести человека удушающее чувство вины?　

Лучше бы оно его действительно задушило.　

Вздохнув, я попробовала безвкусную еду.　

— Поешь как следует, выпей воды и ложись спать. — Взяв ключ от моего номера, Макс положил его в карман и направился к двери. — Я занял соседний номер. Запри дверь на замок и цепочку. Если что — кричи или стучи, и я сразу приду, поэтому и забрал твой ключ. Цепочку сорву. Не думаю, что Олег посмеет снова к тебе приблизиться, но осторожность не помешает.　

— Макс!　

Он остановился в дверях, предчувствуя неприятный вопрос.　

Было что-то пугающее и ненормальное в том, как глубоко он проник в мою жизнь. Чувства перемешались, и, хотя тревожные сигналы звучали со всех сторон, я не могла нащупать старую ненависть. Видимо сказывалась общая передозировка страха. Теперь я смотрела на Макса, как на стабильное явление, константу, которая присутствовала в каждом уравнении текущих событий. Он — просто мужчина, который рядом, а опасным кажется всё остальное.　

— Пожалуйста, помоги мне тебя понять. После нашей короткой встречи восемь лет назад ты разыскал мой дом и моих друзей. Более того, ты следил за ними всё это время, раз знаешь про здоровье отца. Ты следишь и за мной, иначе не нашёл бы меня так быстро. Прошу тебя, скажи мне, зачем ты это делаешь. Скажи правду, и вполне возможно, что я тебе помогу. Добровольно.　

— Я уже ответил и не люблю повторяться. Мне ничего от тебя не нужно. Я нанял детективов, потому что хотел узнать, что с тобой случилось.　

— Ты узнал мой адрес, связался с родителями, друзьями.　

— Не я, а мои люди.　

— Хорошо, твои люди. Что дальше? Тебе удалось меня выследить?　

Подняв голову, Макс провёл пальцем по дверному косяку.　

— Нет. След Олави оборвался в Варшаве. Я использовал три разных агентства, но они не смогли тебя найти.　

— И что теперь? Я вернулась сама, живая, здоровая. Что дальше?　

— А дальше ты выспишься, позвонишь свой матери и решишь, что именно рассказать родителям во время ужина.　

— А дальше?　

Макс поджал губы и шагнул в коридор.　

— А что делать дальше — решать тебе.　

**********　

Мне почти никогда не снится насилие, и я благодарна за это судьбе, как ни за что другое. Но сегодняшняя ночь стала исключением, напоминая о том, на что Олег обрёк меня своим предательством. Во сне я снова осталась наедине с Олави, вернее, с тем чудовищем, в которое он превратился, когда я проснулась в поезде после побега. Он бил меня за каждый звук, за попытки вырваться, за слёзы. Угрожал ножом, клялся убить и меня, и мою семью и «обучал ремеслу». Именно так он называл насилие. Олави оказался челноком подпольного порно-бизнеса. Путешествуя по разным странам, он подбирал так называемый «товар». То есть, меня.

— Если будешь послушной и быстро научишься, то сможешь отлично заработать. А если нет, то тобою будут пользоваться все без разбора. В мире нет ничего невозможного, Лара, — сказал Олави и споткнулся о моё имя. Погладив распухшее лицо, усмехнулся: — Мы назовём тебя Анджелиной, я люблю давать девочкам красивые, сочные имена. Если ты меня не разочаруешь, то, кто знает, может, и станешь звездой. Не совсем такой, как надеялась, но поверь: спрос будет. А жаловаться не смей. Убью. И тебя, и твоих родных.　

Я видела правду в его обезумевшем взгляде. Действительно убьёт.　

Мы пересаживались на другие поезда, останавливались в небольших городках, ждали в машинах. Из окна я видела, как к нам присоединялись другие девушки, такие же наивные, как и я. Хотя были среди них и те, кто пошёл на это сознательно. Ума не приложу, почему. Олави тыкал в них пальцем и говорил: — Вот, учись у них, Лара. Они на всё готовы, чтобы получить свою мечту. Ты должна беспрекословно подчиняться. Прикажу соблазнить клиента, так и сделаешь. Прикажу отдаться ему при всех — улыбнёшься и бросишься перед ним на колени. Иначе убью. Всех.　

Очень скоро я перестала надеяться на спасение. Меня постоянно окружали вооружённые мужчины. Улыбчивые и симпатичные снаружи, безумные звери в душе. Хотя какая тут может быть душа… Мимо проходили люди, некоторые заглядывали в окна машин, но встречали только мой пустой взгляд.　

Сначала Олави притворялся, что не насилует меня, а учит ремеслу, но постепенно он перестал объяснять свои поступки. Личина смазливого красавчика спала, и наружу выбрался зверь. Набрасывался и брал своё, днём, ночью, когда угодно. Иногда в купе заходили другие мужчины, кивали на меня и спрашивали: «Меняемся?», но Олави отказывался, огрызался и захлопывал дверь. А потом бил меня за то, что не захотел делиться. Его настроение ухудшалось с каждым днём.　

— Завтра отдам тебя другим! — обещал он. — Знаешь, что они с тобой сделают? Всё, что захотят! Давай, умоляй меня, чтобы я тебя не отдавал.　

И я умоляла. До боли в горле, до разбитых коленей умоляла.　

— Всё равно отдам! — злорадно обещал он.　

Но не отдавал.