Тот, кто меня разрушил

— Мы с тобой разные, и ты об этом знаешь.　

Плохой ответ, Лара. Очень плохой.　

Пнув ногой полусобранный самокат, Дима нарочито громко хлопнул дверью и взбежал вверх по лестнице. Через стены я слышала его частое, хриплое дыхание.　

— Тебе плохо? — крикнула вверх, открывая дверь прихожей.　

— Да, — ответил он. — Мне плохо. Когда ты уберёшься отсюда, мне станет намного лучше.　

****

К Людмиле Михайловне меня не пустили. Стоило сначала позвонить, и тогда мне бы сразу сказали, что она в реанимации. Сердобольная медсестра сжалилась над коллегой и позволила написать записку, вернее, отчёт о сегодняшнем дне и здоровье Димы и обещала прочесть его, как только больная проснётся.　

Когда я вернулась домой, то обнаружила, что Дима пропал. Не раздумывая, набрала номер Игоря, хотя толком не знала, что именно собираюсь ему сказать. Пропал ли Дима? Ведь ему одиннадцать? Что позволяют детям его возраста? Может, пошёл к друзьям, как обычно. Ведь я ничего не знаю о его жизни, да и о детях вообще. Как назло, Игорь не отвечал, и я оставила сообщение, в который раз подтвердившее моё несоответствие признанным психическим нормам.　

— Игорь, привет. Всё в порядке, не волнуйся, но позвони мне, как только получишь это сообщение. Срочно.　

Да уж.　

Обошла несобранный самокат в траве около беседки. Сквозь виноградные ветви виднеется фасад дома номер 63. А что, если Дима там? Смогу ли я зайти к чудовищу? Вот так, сразу, без подготовки?　

Раздвинув ветви, я присмотрелась к ярко-красной входной двери дома 63. Чувствуется женская рука: мелкие детали продуманы с таким вниманием, что завидно. Ухоженный сад, по сторонам лестницы — горшки с цветами. Трудно представить чудовище посреди этого цветочного великолепия. Повернувшись, я неожиданно встретилась глазами с молодой женщиной. Отшатнулась, наткнулась на опору беседки и уставилась на хозяйку, готовясь к побегу. Прямо на вокзал, на поезд, потом на самолёт. Домой. Мой так называемый «отпуск» оказался очень плохой затеей.　

— Простите, я вас напугала, — рассмеялась женщина. — Вы, наверное, Лара.　

— Я ищу Диму, — задерживаю дыхание, надеюсь, что сердце перестанет кувыркаться, как акробат на стимуляторах. — Я вернулась домой, а его нет.　

— Если он и прячется, то не у нас, — женщина оглянулась на дом. — У нас с мужем нет детей, так что Диме незачем к нам приходить.　

Она плотно сжала губы и наклонилась вперёд, вырывая из земли стебли крапивы. «У нас с мужем нет детей».　

Неужто это — справедливость? Судьба наказала чудовище за то, что он меня не спас. Единственный человек, который знал правду и которого я умоляла о спасении, действительно оказался чудовищем, страшнее других. Я схватилась за него и ошиблась.　

Прямо сейчас, прямо здесь, в чужом городе мне должно стать легче от мысли, что у НЕГО нет детей. Он хоть как-то наказан. Судьба его покарала, только мне почему- то не становится от этого легче.　

— Зайдите к Тальковым, в пятидесятый, у них сыну двенадцать лет, они с Димой иногда играют.　

— Спасибо.　

Разворачиваюсь и бросаю последний взгляд на дом номер 63. В нём живёт мужчина, который убил мою душу. Он мог спасти меня от кошмара, но ему было наплевать. Голос его плоти был громче, чем крик моих страданий. Сегодня я узнала, что у него нет детей, и мне не стало от этого легче. Ничуть.　

Может, потому что я пытаюсь свалить на него свою вину? Я обвиняю его в том, что не смогла спастись сама.　

А ещё у него очень милая жена, но я не стану об этом думать.　

В доме номер пятьдесят Димы не оказалось, как и в следующем, как и в следующем. Остановившись посреди пыльной улицы, я стёрла пот со лба и заплакала. Я не готова к тому, чтобы моя жизнь сошла с рельсов. Какие-никакие, а это мои рельсы, мой продуманный путь. Хоть больной и кривой, но мой единственный. Не хочу знакомиться с соседями, стучаться в двери, привязываться к хрупкому ребёнку. Хочу ненавидеть жену чудовища просто потому, что она — часть его жизни. Хочу посмотреть ему в глаза, излечиться от страха и начать сначала.　

Не хочу, не могу сходить с моего пути, я не знаю другого.　

Я побрела в свой временный дом, по пути стучась в каждую дверь в поисках Димы.　

В шестьдесят первом дверь открыла пожилая женщина, которую я видела около «скорой».　

— Как это, пропал? Погодите-ка. — Она скрылась в доме и через несколько секунд вернулась и потянула меня за собой к кухонному окну. Дима сидел на краю обрыва, над берегом и бросал вниз комочки земли.　

В этот момент позвонил Игорь.　

— Пар, ты чего, что случилось?　

— Эээ… извини, всё в порядке, просто я не могла найти ключи и запаниковала, — неловко соврала я, выбегая из дома.　

— Ключи?　

— У нас всё хорошо, не волнуйся.　

— Ты позвонила мне из-за ключей?　

— Всё, пока.　

— Подожди, я хотел с тобой поговорить. Лара, куда ты бежишь?　

— Эээ… никуда, просто вышла на пробежку. Всё. Пока.　

Опустилась рядом с Димой на тёплую землю и, молча подобрав камешек, бросила его вниз.　

— Как бабушка? — вяло поинтересовался он, не глядя на меня.　

— Без изменений. Всё ещё в реанимации.　

Поднявшись, он отряхнул шорты и пошёл к дому. Достав из кармана остатки скитлз, я протянула ему, но он только покачал головой.