Томминокеры

Мелкими шажками он двигался вверх, чувствуя, что совершенно перестал ориентироваться относительно внешнего мира. Хотя сейчас лучше об этом и не думать. По пути он придерживался за перекладины лестницы. Добравшись до прямоугольного отверстия в стене, Гард заглянул внутрь – по ту сторону находился зал, который можно было принять за машинное отделение. Большие железные ящики, с одной стороны квадратные, с другой – закругленные, простирались двойным рядом далеко вперед. От квадратных торцов под причудливыми углами отходили толстые трубы цвета тусклого серебра.

Как трубы из детского драндулета, подумал Гард. Он ощутил теплую влагу над губой, струйка разделилась надвое и потекла по подбородку. Опять кровь из носа.

Мне кажется, или стало светлее?

Гард огляделся.

Так и есть. И еще он слышал тихое жужжание. Или почудилось?

Он поднял голову. Нет, не почудилось. Как будто включился какой-то механизм.

Не обманывай себя, он включился не сам, это мы его запустили.

Гард закусил резиновые загубники. Ему хотелось бежать отсюда. Бежать вместе с Бобби. Корабль – живой, он своего рода венец эволюции томминокеров. Раздался рев. И это было самое страшное. Корабль – разумное существо, он проснулся. Вернее, его разбудили. Внезапно Гард почувствовал себя Джеком, который забрался в логово великана, пока тот спал. Прочь отсюда, надо спасаться. Он пополз вперед. И вдруг замер на месте от пронзившей его догадки.

А что, если тебя отсюда не выпустят?

Отбросив эту мысль, он продолжил путь.

10

Дальше коридор раздваивался. Слева по-прежнему продолжался подъем, а вот справа был пологий спуск. Гард прислушался и понял, что Бобби пошла по левому коридору. Направился следом и очутился возле очередного люка. Андерсон стояла внизу. Она взглянула на Гарденера круглыми испуганными глазами и отвернулась.

Гард уже полез было в люк, но остановился: ну уж нет, ни за какие коврижки.

Внизу находилась ромбовидная комната, в ней на металлических рамах под немыслимым углом висели гамаки, сотни гамаков. Казалось, кто-то щелкнул затвором фотокамеры в каюте парусника, когда тот накренило очередным валом. Гамаки по-прежнему были заняты своими обитателями, пристегнутыми накрепко. Прозрачная кожа, по-собачьи вытянутые морды, подернутые смертной пеленой глаза.

Из треугольных чешуйчатых черепов отходило по кабелю.

Их держат не ремни, а цепи! Так вот она, движущая сила корабля, так ведь, Бобби? И если это – будущее, то самое время вышибить себе мозги. Галеры с мертвыми рабами.

Морды чудовищ застыли в оскале, некоторые были покорежены. Похоже, у них лопнули черепа. При крушении им буквально вышибло мозги.

Все мертвы, все как один. Навечно прикованные к своим гамакам. Полный ларчик мертвецов.

Поблизости заурчал мотор. Хрипло прочихался и заработал ровнее. Мгновение спустя ожили вентиляторы, по всей видимости, приводимые в движение этим самым мотором. В лицо хлынул поток воздуха. Свежим он был или спертым, Гард выяснять не стремился.

Можно, конечно, предположить, что эта штука запустилась, когда открылся внешний люк, но почему-то верится с трудом. Датчик засек наше присутствие, и мотор ожил. И что, Бобби, по-твоему, проснется дальше?

А если дальше проснутся они, томминокеры? Шестипалые кулаки с полупрозрачной кожей начнут сжиматься и разжиматься – совсем как руки Бобби, когда она стояла и смотрела на трупы в пустой капитанской рубке. Станут подергиваться стопы с птичьим когтем. Повернутся головы с затянутыми смертной поволокой глазами.

Прочь отсюда. Эти призраки слишком живые, мне страшно.

Он положил руку на плечо Бобби, и та вздрогнула. Гард машинально кинул взгляд на свое запястье, но часов там не оказалось, лишь белая полоска незагорелой кожи на смуглой руке. Дешевенький электронный «Таймекс», неизменный спутник последних лет, побывавший в бесчисленных переделках, не вынес напряжения последних недель. Пришел в негодность уже на второй день раскопок. Чего только не выделывал с ним Джон Суэйзи в старой телерекламе, но такого киношники явно не предусмотрели.

Бобби поняла. Указав на закрепленный у пояса баллон с воздухом, она вскинула брови. Сколько уже прошло?

Этого Гарденер не знал, да и знать не хотел. Скорее бы выбраться отсюда, пока вся эта махина не проснулась и не устроила черт знает что.

Он показал рукой в сторону прохода, откуда они пришли. Задержались мы тут. Самое время делать ноги.

Тут же прямо из стены, рядом с которой стоял Гарденер, послышался чавкающий звук. Он отпрянул, забрызгав кровью стену – из носа по-прежнему текло. Сердце колотилось как бешеное.

Хватит шарахаться. Просто врубился насос.

Звук вроде бы начал выравниваться, как вдруг раздался скрежет, а затем серия глухих взрывов. Стена задрожала, свет моргнул и потускнел.

Сможем ли мы выбраться отсюда, если он погаснет? Не надо так шутить, сеньор.

Насос вновь заработал. Раздался пронзительный металлический визг, и Гард невольно закусил загубники. Затем послышался громкий треск, как будто кто-то водил соломинкой по дну пустого стакана. Наконец все смолкло.

Да, время никого не щадит, подумал Гард, и эта мысль его успокоила.