Томминокеры

Бобби подошла и встала рядом. На лице ее отразился благоговейный трепет. К богам ведь не испытывают отвращения, подумал Гард, а она теперь создана по их образу и подобию.

Он выразительно, по очереди указал на каждый труп, словно учитель, желающий привлечь внимание учеников к отдельным деталям. Пришельцы были обнажены, и раны на их телах просматривались без всяких помех. Конечно, межзвездное судно потерпело крушение, ударилось о землю. Да только вряд ли причиной тому стала техническая неисправность. Эти странные чешуйчатые тела были рассечены, покрыты рваными ранами. Шестипалая рука сжимала нечто, похожее на нож с дискообразным лезвием.

«Взгляни на них, Бобби», – беззвучно обратился к ней Гард, хотя и понимал, что в этих стенах она неспособна читать его мысли, даже если бы он решил полностью открыться. Он указал на них: вот разверстая пасть, уткнувшаяся в горло другого существа, вот глубокая рана, зияющая в широкой нечеловеческой груди, зажатый в кулаке нож.

Взгляни на них, Бобби. Они дрались, это ясно как дважды два. Дубасили друг друга в командном отсеке. Сели бы, поговорили – так нет же, это не для твоих богов. Они бились не на жизнь, а на смерть. И что не поделили? Не могли решить, стоит ли приземляться на этой планете? Или не свернуть ли налево у альфа Центавры? Да какая теперь разница, результат один. А помнишь, мы всегда думали: если инопланетяне прилетят к нам на Землю, это будет технологически развитая раса, этакий мистер Визард, блистательный, как Роберт Янг в телесериале «Отец знает лучше». Бобби, они угробили корабль из-за банальной драки. И где же их бластеры, лазеры? Где транспортеры для телепортации? Я вижу один-единственный нож, и все. Они рвали друг друга голыми руками. Ох, ты погляди на эти когти.

Бобби отвернулась, не желая смотреть, – как упрямый ученик, что не хочет учить урок. Нахмурившись, она двинулась было прочь, но Гарденер схватил ее за руку и потянул обратно. Указал на ноги пришельцев.

Будь у Брюса Ли такие ноги, он бы пачками отправлял противников на тот свет.

Ноги их были непропорционально длинными. Они напомнили Гарду тех артистов, что в День независимости наряжаются в костюмы цветов американского флага и вышагивают по площади на ходулях. Под полупрозрачной кожей вились серые узлы мышц. Узкие стопы без пальцев были увенчаны толстым хитиновым когтем, словно у гигантского пернатого хищника.

Гард вспомнил выемки на лестничных ступенях, и его передернуло.

Бобби, посмотри на эти черные когти. Под ними полно запекшейся крови, или что там у них течет в венах. И все потому, что как раз когтями они наносили самые жестокие увечья. Перед столкновением это место совсем не походило на командный мостик корабля «Энтерпрайз». Ничего подобного. Они дрались и рвали друг друга, как петухи на потеху толпе. И это, по-твоему, прогресс? Да на их фоне Тэд Ядерная Шишка – это Индира Ганди.

С хмурым лицом Бобби отстранилась. В глазах ее читалось: пошел к черту.

Неужели ты не понимаешь, Бобби?!

Бобби отвернулась. Она не хотела ничего понимать.

Гард стоял подле расчлененных тел, глядя ей вслед. Бобби поднималась по наклонной палубе, как по крутому гладкому холму, причем делала это легко, не скользя. Приблизилась к дальней стене, где виднелось еще одно круглое отверстие, и, с силой оттолкнувшись от края, нырнула внутрь. Мелькнули грязные подошвы теннисных туфель, и она исчезла.

Гард двинулся вверх и на миг замер в центре комнаты, разглядывая толстый провод, торчащий из пола, и прикрепленные к нему наушники. Это было похоже на тот агрегат в сарае Бобби. Хотя…

Гард осмотрелся. Пустая шестиугольная комната, голые стены. Ни стульев, ни картин, ни изображений Ниагарского водопада – или, если уж на то пошло, водопадов в созвездии Лебедя. Ни навигационных карт, никаких лабораторий с оборудованием. Да все известные киношники-фантасты и мастера по спецэффектам пришли бы в негодование, подумал Гарденер. Ничего, кроме наушников, спутанных шнуров и трупов в углу, внешне вроде бы целых, но наверняка хрупких, как прошлогодняя листва. После стольких-то лет… Наушники и останки, пустой шелухой сваленные в дальнем углу, куда швырнула их сила тяжести. И ничего интересного. Никакого полета мысли. Хейвенцы наделали много хитроумных штуковин, да только, если копнуть поглубже, грош цена всем этим мудреным чудачествам.

Грустно, конечно. Да только этого и следовало ожидать. Все так, как и должно быть. И не сказать, чтобы это было правильно – нет. Просто предсказуемо. Никакой праздничной музыки: «Добро пожаловать в Диснейленд!» – ничего. На ум пришли стихи Одена о бегстве. Рано или поздно ты попадаешь в пустую комнату с голой лампочкой и в три часа утра раскладываешь пасьянс. Как оказалось, в «стране будущего» – пустота. Умнейшие существа, которым оказалось по силам покорить межзвездное пространство, сошли с ума и порвали друг друга в клочья собственными когтями.

Вот вам и Роберт Хайнлайн, подумал Гард и последовал за Бобби.

9