Томминокеры

Весь день она была угрюма, говорила только по необходимости, отвечала односложно. Неловкие попытки вывести ее из ступора не возымели успеха. Ужинать она не стала, предложение перекинуться на террасе в крибидж, как в старые добрые времена, безмолвно отвергла.

Ее печальные и влажные глаза выглядывали из-под корки нелепого грима. Едва это промелькнуло в мыслях Гарденера, Бобби вытащила из пачки «Клинекса» горсть салфеток и пару раз отрывисто чихнула.

– Простыла, наверное. Все, я спать. Прости, что не поддержала веселья, но я совсем без сил.

– Я понял, – ответил Гард.

Какое-то смутное беспокойство, неясное воспоминание, вгрызалось в душу и не отпускало. Он стоял с платьем в руках, легким ситцевым платьем без рукавов. В былые дни его постирали бы, вывесили во дворе сушиться, а после ужина – погладили и аккуратно убрали в шкаф задолго до отхода ко сну. Но то было раньше. Теперь наступили иные дни, и одежду стирали лишь в случае крайней нужды – ведь есть куда более важные занятия, правда?

И словно в подтверждение этой мысли Бобби дважды чихнула во сне.

– О нет, пожалуйста, только не это, – проронил Гард и бросил платье в корзину, не желая больше к нему прикасаться. Захлопнулась крышка, и он замер на месте, прислушиваясь, не проснется ли Бобби.

Она взяла машину и поехала исполнять какую-то неприятную для себя повинность – что-то, что ее тяготило, причем мероприятие достаточно формальное, раз ей пришлось так нарядиться. Вернулась поздно и направилась в сарай, даже одежду не сменила. Сразу туда, будто это было жизненно необходимо. Зачем?

Мнимая простуда и то, что Гард обнаружил на платье, навели его на неприятные мысли.

Она ходила в сарай за утешением.

Бобби давно жила одна, и рядом было лишь одно существо, способное дать ей капельку тепла. И кто это? Неужели Гард? Да не смешите. Он сам появлялся лишь в тех случаях, когда на душе скребли кошки.

Напиться в стельку. Впервые за время пребывания здесь ему так страстно захотелось приложиться к рюмке.

И не думай. Он уже развернулся, собираясь покинуть опасную кухонную зону, где Бобби хранила свои алкогольные запасы, как вдруг что-то с клацаньем брякнулось на дощатый пол.

Гард наклонился, поднял предмет, рассмотрел его и задумчиво подбросил на ладони. Разумеется, это был зуб. Второй по счету резец. Сунул палец в рот, нащупал свежую дырку. На пальце остался кровяной мазок. Гард встал в дверях кухни и прислушался. Из спальни доносился раскатистый храп. Похоже, у нее начисто забиты пазухи.

Может, и впрямь поверить ей? Простыла так простыла.

Вспомнилось, как Питер любил запрыгивать Бобби на колени, когда та садилась с книгой у окна в стареньком кресле-качалке или устраивалась на крыльце, чтобы подышать свежим воздухом. Питер, по ее словам, был мастер сокрушительных прыжков, особенно перед дождем, а в полуденный зной, когда воздух недвижим, он с не меньшим успехом вызывал у нее приступы аллергии. «Умеет выбрать нужный момент, – как-то раз сказала она, ласково потрепав бигля за уши. – Ведь правда, Питер? Мастер, еще какой мастер. Нравится, когда я чихаю? Чтоб не одному тебе страдать, да?» Казалось, что Питер тоже над ней смеялся, только по-своему, по-собачьи.

…по-своему, по-собачьи…

Гарденер вспомнил, что как раз накануне ночью, когда вернулась Бобби, вдалеке грохотал гром.

Иногда Питер нуждался в поддержке.

Особенно в грозу. Его страшили громовые раскаты.

Господи, неужели она заперла Питера в сарае? И если так, зачем ей это понадобилось?

На том платье Гард обнаружил потеки липкой зеленой субстанции.

И волоски.

До боли знакомые коричнево-белые волоски. Да, Питер сидит в сарае и сидел там все это время. Получается, Бобби слукавила, когда сказала, что пес мертв. Она могла наговорить ему сколько угодно вранья, но зачем ей понадобилось лгать об этом?

Зачем?

И это еще предстояло выяснить.

Передумав, Гард направился к буфету и заглянул под раковину. Извлек из закромов непочатую бутылку виски и раскупорил ее. Воздев к небесам заветную емкость, он изрек: «За здоровьице лучшего друга человека». Отхлебнул, энергично прополоскал горло и глотнул.

Лиха беда начало.

Эх, Бобби, что же ты с ним сделала? Питер-Питер.

Теперь уж он точно напьется. В стельку. И быстро.

Книга третья Томминокеры

Это ваш новый босс, только на старый лад. Смотри, не попадись.

The Who. Won’t get fooled again

А там, за горою, громы. Внемли, народ, жгите костры, вот она, явь! Мчись напролом через джунгли, беги без оглядки, беги. Мчись напролом через джунгли.

Creedence Clearwater Revival. Run Through the Jungle