Томек в Гран-Чако

– Томек отдает себе отчет в том, что отвечает за нашу безопасность. Если бы он только тронул парнишку пальцем, на нас бы бросились все тоба.

– Согласитесь, риск все-таки был очень велик, – настаивал Уилсон. – Мы бы не смогли отбить нападение.

– Вы так думаете? – удивился Вильмовский. – Значит, вы не очень-то наблюдательны. Томек соблюдал все меры предосторожности.

– Что вы имеете в виду? – недоверчиво спросил Уилсон.

– Во Мэнь ни на минуту не отходил от вождя, его рука постоянно лежала на рукоятке револьвера. В случае какого-то обмана вождь становился нашим заложником. Я догадался, когда Во Мэнь незаметно вытащил револьвер из кобуры и всунул его за пояс штанов. И Во Мэнь последним сел на мула.

– Никогда бы не ожидал такого от нашего китайца! Они что, договорились с Томеком?

– Спросите Во Мэня или моего сына, – развеселился Вильмовский. – Я вижу, вы еще недостаточно знаете Томека. Он же ученик Яна Смуги!

Когда участники экспедиции узнали о том, как обстояло дело, все стали хвалить Томека за предусмотрительность и выдержку, a Во Мэня за смелость. Только Томек не радовался счастливому повороту событий. Он не мог забыть жалобного ржания жеребца, чьи муки ему пришлось прекратить выстрелом из кольта.

Но вскоре меняющиеся, как в калейдоскопе, пейзажи отвлекли внимание юноши. Оба Вильмовских, обожая географию, с любопытством наблюдали великолепную флору Чако. И фауна, хотя и не такая богатая, как можно было бы ожидать, судя по названию края, тоже изобиловала разнообразными видами животных. В Чако обитали пумы, называемые здесь львами, ягуары, лисы, тапиры, броненосцы, пекари, выдры, нутрии, агути, скунсы и серны, нанду-страусы размерами поменьше африканских, черепахи, прожорливые крокодилы, разные виды обезьян, попугаи, полутораметровые игуаны, ядовитые змеи и неисчислимые рои различных насекомых, а воды изобиловали рыбой.

Томек тщательно записывал свои самые интересные наблюдения. На вечерней стоянке они с отцом подсчитывали проделанный за день путь. Судя по этим подсчетам, экспедиция одолела около четырехсот километров. Значит, от реки Парагвай их отделяло сто пятьдесят – двести километров. Но полностью полагаться на эти расчеты было опасно, ведь то и дело путешесвенникам встречались непроходимые тропические леса и трясины, их приходилось обходить и тем самым удлинять путь. Предупреждения проводника Антонио оправдались. Все больше ощущался недостаток питьевой воды, солнце припекало сильнее. Сезонные ручьи пересохли, а вода в реках была соленой. Жажда все сильнее мучила всю компанию. Лошадей и мулов недостаток воды делал норовистыми. И когда на горизонте замаячила кромка леса, во всех сердцах вспыхнула надежда.

Томек то и дело хватался за бинокль, рассматривая приближающийся лес. Подъехавшему к нему отцу он сказал:

– Я уже различаю пальмы! Это парковый лес, значит там должна быть речка. Наконец-то мы добрались до воды!

– Только бы она была пригодна для питья! – отозвался Вильмовский. – Того и гляди лошади и мулы начнут падать. Если нам сейчас не попадется питьевая вода, придется навьючить всех животных, а самим идти пешком.

– Я уже думал об этом. Может, все-таки посчастливится. Смотри, отец! Динго уже убежал далеко от нас. И Габоку водит носом, как жеребец, и тоже ускоряет шаг.

В эту минуту Габоку остановился и закричал на ломаном английском:

– Том, близко вода!

Он не мог ошибиться. Конь Томека, до этого еле тащившийся с опущенной к земле головой, вдруг вскинул ее и громко заржал. Все лошади и мулы ускорили шаг, как будто обрели новые силы. Вильмовскому пришлось вернуться назад, чтобы помочь вести вьючных животных – те рвались вперед и могли сбросить поклажу.

Не прошло и часа, как караван буквально ввалился в светлый редкий лес. Издалека слышался радостный лай Динго. Он первый добежал до спасительного леса. Вскоре уже все оказались у реки. Длительное отсутствие дождей было заметно и здесь. Оба берега и часть русла реки покрывал высохший ил, только посередине тек узкий ручей. Невозможно было удержать лошадей и мулов. Лишь когда прямо с всадниками и поклажей они перебрались по растрескавшемуся илу к неглубокому потоку, всадникам удалось спешиться. С немалым трудом животных вывели снова на берег, отвели на край леса, чтобы снять тюки, расседлать верховых лошадей.

– Неплохо бы остаться здесь на день-два, – предложил Уилсон. – Отсюда видна степь, а лес защищает от солнца. Вода под рукой, лошади и мулы наконец-то напьются вволю, наберутся сил. И нам стоит отдохнуть.

– Согласен с вами, – откликнулся Вильмовский. – Действительно, прекрасное место для стоянки. Дикие звери любят спасаться от жары во влажных парковых лесах, так что мы сможем запастись свежим мясом. Наши-то запасы заметно оскудели. На рассвете устроим охоту.

– Воспользуемся случаем! Кто знает, когда мы снова окажемся у воды? – прибавил Томек. – Не будем разбивать палатки для женщин, по такой жаре хватит и шалаша.