Томек в Гран-Чако

Как-то раз Вильмовский и его спутники неожиданно наткнулись на странствующих по степи крокодилов[124]. Издалека трудно было разглядеть их в высокой траве. К счастью, чуткий Динго вовремя предупредил путешественников о страшной опасности. Множество крокодилов направлялись на север. Рептилии, похожие на огромные, искривленные стволы деревьев, были изнурены столь долгим переходом в неестественных для них условиях и неуклюже тащились с открытыми пастями. Караван Вильмовских поспешно уступил им дорогу.

– Мы так упорно стремимся на северо-восток, а оттуда, смотрите, бегут дикие животные, – заметил Вильмовский, когда опасность миновала. – Очевидно, мы сбились с дороги, ведущей к реке Парагвай. Раз уж и крокодилы потянулись на север, видно, там должна быть вода. Доверимся чутью диких животных!

– У нас нет выбора, – произнес Томек. – Кони и мулы бегут из последних сил, если они падут, мы погибнем.

– А что ты скажешь, Габоку? – обратился Вильмовский к индейцу.

– Надо идти за животными, они знают, где вода, – ответил Габоку.

– В такой глуши нетрудно заблудиться, – вмешался Уилсон. – Пойдемте на север.

Участники экспедиции уже который день двигались пешком, навьючив тюки на всех лошадей и мулов. Наличие питьевой воды означало жизнь или смерть. Поэтому Вильмовский после неожиданной встречи с крокодилами, странствующими по степи, повел караван прямо на север.

Чувствовалось, что река Парагвай должна быть недалеко. Уже на следующий день полупустынная степь стала уступать место саванне. Появились акации с перистыми листьями и яркими цветами, запах которых напоминал фиалки. Зонтичные кроны акаций вызывали в памяти пейзажи африканской саванны. Караван наконец добрался до сухого, просвечивающего насквозь леса, заросшего кустарниковыми пальмами, кактусами и опунциями, эти последние были усыпаны разноцветными крупными цветами. Крики птиц, мелькание серн – все знаменовало близость воды.

Наконец-то показалась река! Правда, текла она по сильно сузившемуся руслу, но все же уровень воды был достаточен для прохождения довольно больших лодок. Берега покрывал вязкий, влажный ил, это указывало на то, что в сезон дождей река бывает значительно шире.

Путешественники с трудом удерживали рвущихся к воде лошадей и мулов. На болотистом берегу реки отчетливо виднелись многочисленные крокодильи следы, кроме того, в реке могли водиться кровожадные пираньи. Поэтому с животных сначала сняли всю поклажу, а потом стали поить их водой, принесенной с реки в жестяных банках. Все это заняло немало времени. Во Мэнь разжег костер, Наташа и Салли помогали ему в приготовлении еды. Им также было поручено сделать запас питьевой воды.

Томек и Збышек раскинули палатку для своих жен, которые после тяжелого пути нуждались в отдыхе. Томек в ожидании питьевой воды присел в тени пальм, закурил трубку. Неподалеку кубео стреноживали коней и мулов, чтобы те не ушли слишком далеко. Уилсон и Вильмовский вернулись с реки, сели рядом с Томеком, набили табаком трубки.

– Не двигайтесь, что-то в зарослях беспокоит Динго… – вполголоса произнес Вильмовский.

– Я подкрадусь сзади… – прошептал Томек. Встал, не выпуская из руки трубку, и подозвал Динго.

Вместе с Динго он направился к кубео, снова поившим лошадей.

– Габоку, кто-то прячется в кустах за палаткой, – сообщил Томек. – Динго насторожился… Будьте наготове, но ведите себя так, как будто ничего не происходит. Я зайду с другой стороны кустов.

Габоку слегка кивнул, и Томек, сделав немалый крюк, приблизился к подозрительному месту.

– Динго! Ищи! – приказал он.

Динго кинулся в заросли, и оттуда донеслось его хриплое рычание и женский крик. Томек с кольтом в руке бросился за собакой. Динго, грозно оскалившись, не давал подняться с земли какой-то индианке.

– Динго, спокойней! Оставь! – закричал Томек, махнув рукой девушке, чтобы она поднималась с земли.

В эту минуту рядом с ним как из-под земли выросли кубео с карабинами наготове.

Увидев индейцев, девушка побледнела.

– Габоку, проверь, нет ли еще кого поблизости, – отдал распоряжение Томек, взял девушку за руку и повел на стоянку.

– Вот это она пряталась в кустах, – сообщил он. – Кубео прочесывают окрестность. Натка, займись-ка раной у нее на руке.

Индианка была почти обнажена, лишь кусок самодельной ткани прикрывал ее бедра. Наташа сейчас же принесла дорожную аптечку.

– Кто ты? – задал вопрос по-испански Вильмовский.

Мягкий голос важного белого человека, его внушающий доверие вид немного успокоили девушку.

– Ленгуа! Ленгуа! – повторяла она, указывая на себя пальцем.

– Кто тебя ранил? – задал Вильмовский еще один вопрос по-испански.

Девушка в растерянности смотрела на него, не понимая, что он ей говорит. Вильмовский повторил свой вопрос жестами.

– Паягуа! – воскликнула девушка и продолжила свой рассказ движениями рук.