Томек в Гран-Чако

– Название это относительное, его дали местности индейцы Анд, а у них промысловые животные вообще не водятся, – вступил в разговор Вильмовский. – Разумеется, по сравнению со скалистыми, пустынными Андами в Чако водится кое-какая живность, и все же охота играет некоторую роль только в восточной и южной части края, да и там не занимает такого важного места, как рыболовство и собирательство. Земледелием индейцы здесь тоже всерьез не занимаются, поэтому и не ведут оседлый образ жизни.

– Вот это неприятный сюрприз! – огорчился Збышек. – А я-то надеялся, что в Чако мы легко раздобудем свежего мяса.

– Не беспокойся, Збышек! Длинная Рука и Антонио уверяли меня, что в Чако водятся олени, тапиры, пекари, крокодилы, обезьяны и птицы, – утешил его Томек.

– Ну и кто из вас отважится полакомиться крокодилом или обезьяной? – возмутилась Наташа.

– Крокодилье мясо не так уж плохо! – весело ответил ей Томек. – Я его пробовал в Африке.

– Я предпочту умереть от голода, чем съесть обезьяну, – не сдавалась Наташа.

– Сразу видно, ты еще не знаешь, на что способен действительно голодный человек, – сказал Томек.

– Томек прав, – вмешался Вильмовский. – Индейцы часто живут впроголодь и потому едят все, что попадается.

– В лагерях сборщиков каучука я видел, как индейцы ели древесных личинок, муравьев и термитов, – вставил Уилсон.

– С такими лакомствами мог бы согласиться разве что Тадек Новицкий, он-то из любопытства готов хоть в пекло заглянуть, – пошутил Томек.

– Я его хорошо понимаю, меня тоже всегда тянет попробовать в разных странах местной пищи, – сказала Салли. – Но сейчас у меня одна мечта – вытянуться в гамаке. Надо успеть спрятаться под москитной сеткой, пока комары не принялись за свое.

Все были измучены и нуждались в отдыхе. Томек назначил мужчин на ночную стражу, и вскоре в лагере наступила тишина. Ночь прошла спокойно, но на рассвете участников экспедиции разбудил гвалт в деревеньке чиригуано. Стоявший в дозоре последним Збышек известил Томека, что Антонио отправляется в обратный путь, поэтому участники экспедиции вышли на берег проститься с метисом и его гребцами.

Перед тем как сесть в лодку, Антонио еще раз пожал руку Вильмовскому и вполголоса сказал ему:

– Длинная Рука уже послал за лошадьми. Через несколько дней вы сможете тронуться в путь. Чиригуано устраивают прощальный пир, женщины уже готовят чичу. Будьте начеку! Пьяные чиригуано буйные и драчливые.

– Спасибо, Антонио, будем об этом помнить, – поблагодарил за совет Вильмовский.

Лодки поплыли вверх по Пилькомайо, а участники экспедиции приступили к завтраку. Не успели они его доесть, как в степи раздались крики и топот. В облаке пыли показался десяток с лишним лошадей и мулов, во всю прыть несущихся по направлению к деревне. Оба Вильмовских, Уилсон и Збышек поскорее закончили завтрак и побежали на берег Пилькомайо, откуда доносились призывные возгласы. Динго, измученный неподвижным сидением в лодке, охотно понесся вслед за Томеком.

Чиригуано, громко крича и энергично жестикулируя, облепили берег реки, делавшей в этом месте большую излучину. В воде барахтались разгоряченные лошади и мулы, у каждого на спине сидели без седла по двое парней. Растянувшись в цепочку, индейцы не выпускали коней и мулов на берег, а в воде животным не удавалось сбросить с себя молодых, гибких всадников.

– А, так вот он какой, чиригуанский способ объездки лошадей! – весело воскликнул Томек.

– Молодцы, здорово у них получается! – заметил Вильмовский.

– Значит, стоит загнать лошадей в реку, и мальчишки, ничем не рискуя, могут подплыть к ним и взобраться на спину, – добавил Збышек. – Я и сам с удовольствием объездил бы себе лошадку.

– Я тоже, – признался Томек. – Но уж если здесь это дело доверяют юнцам, нам не следует мешаться. Я объезжал диких мустангов в Аризоне, но там это занятие для опытных мужчин, иначе нетрудно сломать себе шею.

– В чужой монастырь со своим уставом не суйся, – поучительно произнес Уилсон. – Индейские племена в обеих Америках по-своему осваивали приемы обращения с лошадьми, и нет ничего удивительного, что эти новые «конные» культуры стали отличаться друг от друга, хотя и сходства тоже имелись[119].

– Верно, господин Уилсон! – поддержал его Вильмовский. – При различных условиях могли сложиться разные обычаи и способы жизни.

– А мне кажется, все-таки одни заимствовали у других новые образцы, – вставил Збышек.

– Могло так быть, но не обязательно, – возразил Вильмовский. – Схожие явления культуры могут родиться независимо друг от друга в разных местах, в совершенно разных природных условиях, в разных цивилизациях. Например, индейцы Северной Америки изобрели собственные виды седел, подушечное и каркасное, а такое вот подушечное седло с подпругами существовало уже пять тысяч лет в разных культурах Старого Света. Из этого можно сделать вывод, что схожие открытия порой возникают сами по себе.

В этот момент Динго тихо заворчал. Томек огляделся, ища, что могло обеспокоить его любимца, и ткнул локтем в бок стоящего рядом отца:

– Папа, ты только погляди на Габоку!