Томас

Мальчишка, сделав шаг вперед, кивнул и черкнул каблуками. В руках он держал плоский отполированный футляр красного дерева, на котором были нарисованы два старинных пистолета.

— Очень приятно, — сказал Томас. — Пожалуйста, мой секундант — Великий Князь Киевский Петр Алексеевич Кропоткин.

Князь вышел из-за коляски и протянул руку своему визави. Карчанян заметно стушевался, пожимая крепкую ладонь Князя.

Василий не смог скрыть удивления.

— Ничего себе. Чтобы своей широкой спиной закрыть Томаса Чертыхальски прибыл сам хозяин? Интересная история вырисовывается, вам не кажется? — Краснофф пытался улыбнуться. — В бой идут одни Рюриковичи?

Князь кивнул в ответ.

— Согласен, странная ситуация. Вообще-то это мы с Полом должны были обсуждать правила и время поединка. По кодексу вы вообще не должны разговаривать друг с другой, не то, что ставить свои условия дуэли. Напоминаю, право на выбор оружия принадлежит оскорбленной стороне, но, я гляжу, вы тут и без нас хотите справиться... Кто-то поперед батьки лезет, вы не находите?

— Уважаемый Петр Алексеевич, — отозвался секундант. — Времена изменились — старые правила не действуют. Как было уговорено ранее, право на выбор оружия принадлежит пастору Василию. Это предложение было высказано самим Томасом Чертыхальски.

— Я вправе оспорить это решение, но в данном случае соглашусь, — сказал Князь усмехнувшись.

— Мой подопечный выбирает...

Пол сделал шаг в сторону.

— Вот это оружие...

Из «форда» вышел человек.

Помните гостя, которого я назвал Железным Дровосеком? Именно этот тип явился на встречу к Томасу. Он был высок, широкоплеч, кряжист, шея — поленом, руки и ноги — словно туловище анаконды. Круглую, красивой формы голову покрывал серебристый ёжик. Лицо в морщинах. Глаза скрыты за черными очками. Синие джинсы, белая свободного кроя футболка с Микки Маусом на плече. Цельный. Сбитый. Мощный.

— Может, вы считаете, что мы не имеем права использовать данное оружие? — спросил Пол, не пытаясь скрыть улыбки.

Князь окинул взглядом Дровосека.

— Я со всей ответственностью заявляю, что перед нами не человек, а машина. Здесь можно подобрать только один эпитет — оружие массового поражения...

Петр Алексеевич обернулся к сидящему в кресле Тихоне.

— Хорошо, мы принимаем бой. Так как весовые категории не равны, а дуэль подразумевает хоть какую-то видимость справедливого поединка, мы тоже вынуждены обратиться за помощью. Вы не будете возражать, если наша замена выберет классический способ дуэли? Думаю, вашего Челубея ничем не испугать. К тому же кодекс гласит: неумение пользоваться дуэльным оружием — никак не может служить поводом для отказа от самой дуэли.

Пол Карчанян посмотрел на стоящего рядом высоченного Дровосека, и снисходительно ухмыльнулся:

— Валяйте.

20 Все немцы любят танцы

В ту самую минуту, когда Карчанян и Петр Алексеич договаривались о правилах дуэли, неподалеку в тени акаций притаился тойотовский винивен с затемненными стеклами.Два окна были чуть приоткрыты. Из одного торчал микрофон с тарелкой — прибор дистанционной прослушки, а из второго вылез глушитель снайперской винтовки.

— Ральфи, согласись, в этом что-то есть, — прошептал Михаэль, рассматривая через оптический прицел профиль Томаса Чертыхальски. — Несешься на край света, чтобы завершить то, что начал почти сто лет назад, пытаешься вспомнить ту боль и обиду, которую нанес нам этот выродок. Одна война, вторая... Гонишь от себя мысль о всепрощении, милосердии. Уже, кажется, настроен поставить точку... Вот она, долгожданная встреча, и оружие готово, расстояние нормальное, наводишь прицел — и что видишь? Калеку!

— Ты сейчас тоже не в лучшей форме и ничего — снова гонять будешь. Может он нас дурит? Не в первый раз, кстати, — ответил Ральф.

— О чем они говорят?

Младший прислушался. Сквозь шум ветра и треск помех услышал: «...не сомневаетесь в качестве вашего оружия... мы вольны в выборе... раз уж так вышло... если победит ваш... наша сторона... картины возвращаете... и вы со всем своим блядским выводком выметаетесь из княжества...».

— Ну, что там? — Михаэль хорошо знал русский язык, но пожалел, что так и не научился читать по губам.

— Договариваются об условиях. Кто победит, кто проиграет, кому что достанется.

— А что сказал пастор?

— Сам без нашей помощи справится.

— Да за такие деньги можно и Горби убить...

Ральф снял наушники, повернулся к брату.

— Я ему не верю. Пытается доказать, что у него всё под контролем, а сам дерганный какой-то.

— Подожди...

Да, с выстрелами можно было не спешить...

Братья заметили, как на вершину холма поднялась высокая красивая девушка. Стройная. Аккуратная шапочка, жакет, брюки-галифе, сапожки. В руках она несла две шпаги. Одну вручила мужчине в белой футболке с рисунком мышонка, а вторую оставила себе. Пастор развернулся и отошел к машинам. На площадке остались только дуэлянты. Михаэль не удержался от возгласа восхищения, когда девушка взмахнула шпагой и, как мушкетер, подняв левую руку верх, встала в стойку ан-гардъ. У «Микки Мауса» не получилось так красиво.