Читаем Том 5. Статьи полностью

В наше время переоценки ценностей, и особенно эстетических ценностей, радостно встретить в мире искусства такого несомненного художника, чей дар явно от Бога и кому нестыдно поклониться всенародно. Я с волнением ожидал гастролей Элеоноры Дузэ. Вот, думал я, придет прекраснейшая из актрис, и один ее жест заставить нас позабыть о тех или иных теориях, и одно ее слово зачарует нас и уведет далеко прочь от так называемой «жизненной правдивости».

Мои мечтания сбылись, но как-то по-иному, не так, как я ожидал. Я уходил из театра, чувствуя над собой власть Элеоноры Дузэ, но власть эта загадочная, как власть Сфинкса, «с живыми крыльями, связанными на плечах».

Я страшусь этой гениальной Дузэ, этой умирающей Маргариты Готье, этой влюбленной Монны Ванны, этой очаровательной Сильвии, которая побеждает Джиоконду, побеждает, не смотря на то, что ее прекраснейшие руки погибли и что ее возлюбленный покинул ее.

Разбитая и покинутая, она все еще царит над миром, и побеждает своей слабостью и своей окровавленной и оскорбленной любовью. В первый раз я увидел Дузэ в роли Сильвии в «Джиоконде» Д’Аннунцио.

Свет, дыхание и звучность апреля врываются в дом Лючио Сеттала, и Элеонора Дузэ, эта вечная жена художника, эта Сильвия, простирает над миром руки: «Ах, да будет благословенна жизнь».

Не великая ли насмешка над свободой художника это «приятие мира» в устах влюбленной Сильвии? Она благословляет, как любовь, этот мир, но ее надежда связана с прошлым, а не с будущим. И, подобно Сильвии, Элеонора Дузэ увлекает нас не к новым берегам будущего, а к нашей старой любви – привязанности, которая владеет нами по какому-то непреложному праву.

Знаменитый поединок между Сильвией и Джиокондой, в третьем акте, прозвучал для меня совсем неожиданно. Я думал, что мне придется увидеть ужасную борьбу двух душ над землей, на уровне той статуи, которую творит великий Лючио Сеттала. Этого не было. В трагедии Д’Аннунцио обе соперницы мечтают о грядущем. «Вы остались по ту сторону, по ту сторону сумрака, – говорит Сильвия Джиоконде, – далеко, в одиночестве, на старой земле. Он (Лючио) теперь идет в новые земли, где его ждут другие заветы, Его сила кажется девственной, а красота мира бесконечна». Но этой мечты не было в том образе-символе, который создан Элеонорой Дузэ. Только любовь-слабость, любовь-нежность раскрылась в этом израненном сердце: Сильвия любит Лючио, а не его статую. Вот что показала и, вероятно, хотела показать Дузэ.

Тысячу раз прав А. Г. Горнфельд, когда утверждает, что Элеонора Дузэ играет только себя. А если это так, то мы имеем право спросить наше сердце, кто же она? Ее любовь, ее скорбь, ее отчаяние, ее жертва – что это? Это залог будущей жизни, нового творчества, преображенного мира? Или это наше великое прошлое, наша печаль об увядшей любви, об искаженной страсти, о древней испепелившейся мудрости?

Я склонен думать, что в сердце Элеоноры Дузэ – ее печаль о прошлом, и женственное начало раскрывается в ее душе, как начало слабости, ущерба, увядания…

Она не борется с нами, а побеждает нас без борьбы. Ее любовь – как глубокое и таинственное озеро, которое манит пловца к себе на дно, не угрожая ему мятежными волнами.

Вот почему я считаю самым важным и необычайно прекрасным моментом в игре Элеоноры Дузэ не знаменитый третий акт «Джиоконды», а конец первого акта, когда Сильвия любовно и жадно слушает объяснения Лючио.

Сильвия смеется. Этот смех «счастливой» любовницы, когда к ее ногам припадает возвращенный Лючио, забыть уже нельзя. Сильвия смеется, и с ней смеется «трепетная надежда»: она вновь обладает тем, что ей принадлежит, как завоеванная страна, как ее светлый мир, исполненный чар и откровений.

В этом зыбком смехе тысячи электрических искр. Эти искры, как золотые иглы, сплетаются в терновый венец. Элеонора Дузэ венчает им свою любовь.

Окровавленные руки этой любви, слабой и тайно эгоистической, напоминают нам об опасностях жертвы, которая неожиданно превращается в начало власти. Как символ своей победы, Сильвия поднимает свои окровавленные руки, но иногда «кровь самое худшее свидетельство истины», как говорит Заратустра.

Любовь Сильвии – это крест на ее плечах, – и опять слышишь голос Ницше: «Однако разве крест аргумент?»

Прекрасны руки Элеоноры Дузэ, воспетые итальянским поэтом, по опасна их власть.

Впрочем, для кого она опасна? Для тех немногих, кто уже вошел в круг «переоценки ценностей», а большинство вне этой опасности: сколько бы иные ни кричали о гениальности Элеоноры Дузэ и ни укоряли кого-то талантом этой актрисы – они остаются где-то далеко за кругом, в центре которого стоит значительная тема. Элеоноры Дузэ, им непонятная.

Это общее впечатление от игры Дузэ не рассеялось у меня и на других спектаклях. И в «Монне Ванне» Элеонора Дузэ не волновала меня силою трагического пафоса, а лишь трогала и покоряла, возбуждая сострадание и жалость.

Перейти на страницу:

Все книги серии Г.И. Чулков. Собрание сочинений в 6 томах

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература