Том 4. Письма 1820-1849

Mes trois a^in'ees sont en ce moment 'etablies `a la campagne au lac de Starnberg, `a une vingtaine de verstes de Munich, avec leur gouvernante et sous l’aile protectrice de S'ev'erine et de sa femme qui y passent leur 'et'e. Nous les avons envoy'ees l`a pour leur faire respirer un meilleur air, et, en effet, elles en ont fort bien profit'e. Quant `a la petite Marie, elle prosp`ere fort bien ici et devient tr`es jolie. Pour le garcon, il est d'ecid'ement laid, ce qui n’emp^eche pas que ma femme ne trouve qu’il me ressemble beaucoup.

Je recommande tout ce petit monde `a votre affection, mais surtout ma femme qui, sans exag'eration, est tout ce qu’il y a de meilleur et de plus digne d’^etre aim'e. Ce qui est tout aussi vrai, c’est l’extr^eme d'esir qu’elle a de vous conna^itre, de ce faire aimer de vous et de passer aupr`es de vous tout un 'et'e `a Ovstoug, mais bien entendu, `a Ovstoug. Elle y tient absolument, car pour P'etersbourg, elle ne veut pas en entendre parler.

Quand vous 'ecrivez `a Doroth'ee, faites-lui bien mes compliments ainsi qu’`a son mari. Comment va sa sant'e? J’aime `a croire qu’elle va mieux, puisque vous ne m’en parlez pas.

Adieu, chers papa et maman, dans quelques jours je pourrai, je crois, vous parler d’une mani`ere plus positive sur ce que je compte faire — pour le moment, je ne vous dirai autre chose, sinon que je ne me lasse pas de d'esirer de vous revoir. Je baise vos ch`eres mains et suis `a v de coeur et d’^ame. Votre tout d'evou'e fils

T. Tutchef

Перевод

Мюнхен. 8/20 июля 1841

Сию минуту я получил, любезнейшие папинька и маминька, ваше письмо от 15 июня, посланное через Петербург. Надеюсь, что мое, которое я отправляю тем же путем, также дойдет до вас. Я тем более желаю, чтобы вы его получили, что на сей раз имею сообщить вам хорошее известие. 14/26 прошлого месяца жена родила мальчика. Роды были благополучные, хотя более тяжелые, нежели предыдущие, и сейчас, через три недели после этого события, она уже совсем на ногах. Но подробности вы узнаете из ее письма. Ребенок крепкий и очень живой, и, несмотря на мое безразличное отношение к полу будущего ребенка, я был очень рад, что на этот раз появился мальчик, ибо этот раз, надеюсь, будет последним. В этом случае все доставило мне удовольствие, все, кроме вопроса об имени, которое я оказался вынужденным дать ребенку. Вы знаете о моих отношениях к Северину. Он питает ко мне и ко всей моей семье живейшую приязнь. Он был крестным отцом моей младшей девочки и настоял на том, чтобы быть также крестным отцом новорожденного, тем более что это мальчик. Не было возможности отклонить его предложение, не обидев его. А обижается он весьма легко. Но не было также возможности, изъявив согласие на то, чтобы он был крестным отцом, не согласиться принять и его имени, и вот почему этот ребенок, от века предопределенный называться Иваном или Николаем, получил имя Димитрия. Я был очень раздосадован этим и моя жена тоже, но это было неизбежно. Помимо того, что меня обязывала большая дружба Северина ко мне, я имел еще иные причины не желать в качестве крестного отца никого другого. При теперешних обстоятельствах, а главное, в том положении, в коем я оказался, без сомнения, не было лучшего способа засвидетельствовать факт православного крещения, как обратиться к русскому посланнику.

Что касается до моих дел, то сейчас я не буду говорить вам о них. Я собираюсь принять решение и, чтобы сделать это, жду лишь ответа великой княгини на письмо, которое моя жена недавно написала ей. Возможно и даже вероятно, что этой осенью я поеду в Петербург. Через несколько дней я узнаю это положительно^*. Что касается Николушки, то скоро год, мне кажется, как я не имел от него непосредственных известий. Поистине прискорбно, что вследствие постыдной лени мы так теряем друг друга из виду.

Мои три старшие девочки сейчас устроены в деревне на Штарнбергском озере, верстах в двадцати от Мюнхена, с их гувернанткой и под крылышком Северина и его жены, проводящих там лето. Мы отправили их туда, чтобы дать им возможность подышать лучшим воздухом, и действительно, им это очень на пользу. Что касается маленькой Мари, она благоденствует здесь и становится очень хорошенькой. Мальчик же решительно некрасив, что не мешает моей жене находить, будто он очень похож на меня.

Весь этот народец поручаю вашей нежности, главное же — мою жену, которая без преувеличения соединяет в себе все, что есть лучшего и достойного быть любимым. Что столь же справедливо, это ее чрезвычайное желание познакомиться с вами, заслужить вашу любовь и провести с вами целое лето в Овстуге — но именно в Овстуге. Она безусловно на этом настаивает, так как и слышать не хочет о Петербурге.

Когда вы будете писать Дашиньке, очень кланяйтесь от меня ей, а также и ее мужу. Как ее здоровье? Надеюсь, что ей лучше, ибо вы о ней не говорите.