Читаем Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая полностью

В эту эпоху в Европе процветало целое поколение женщин, проникнутых религией и бывших в то же время интриганками, жаждущими влияния. Они смело обращались к сильным мира сего, так как говорили от имени бога и с библией в руках. Все эти проповедницы, обращавшие ищущих в истинную веру, становившиеся при случае просительницами и имевшие одну общую черту — ненависть к Наполеону, образовали после уничтожения Великой армии нечто вроде Армии спасения. Самой знаменитой из них была Юлия Фитингоф, разведенная жена барона Крюднера. После весьма светской жизни она вдруг сделалась набожной и мистически настроенной. С 1812 года она предсказывала падение «черного ангела», т. е. Наполеона, и наступление эры мира и всеобщего счастья под покровительством «белого ангела», т. е. Александра. Она предрекала также обновление мира через Священный союз царей и торжество евангелия в братстве народов. Ее письма попали в руки Александру, который их жадно прочитал и разрешил пророчице писать непосредственно ему самому. После первого падения Наполеона Крюднер предсказала возвращение его с острова Эльбы и новое кровопролитие, за которым последует всеобщий мир. Когда это ее предсказание почти целиком оправдалось, она в Гейльбронне в июне 1815 года удостоилась чести быть представленной царю. После этого Крюднер виделась с Александром довольно часто, сделала его главной приманкой своего салона и приобрела большое влияние на царя и его приближенных. Она, можно сказать, продиктовала ему знаменитый акт Священного союза (26 сентября 1815 г.)[40]. Крюднер присутствовала также на большом смотру в равнине Вертю и затем приветствовала царя речью, прославляя его величие и то, что он «осмелился во главе своей армии открыто исповедывать спасителя, благословившего его, и бога, который создал его примером всему миру». Приближенных Александра стало беспокоить влияние, которым пользовалась баронесса. Прусский король говорил, что «она обладает всеми небесными дарами, кроме здравого смысла». Александр, боясь, наконец, оказаться смешным, сперва перестал с ней видеться, затем отказался полутать от нее длинные послания, обильно снабженные выдержками из библии и евангелия; потом запретил ей проповедывать в пределах его владений[41] и, наконец, в 1818 году выслал ее из Петербурга[42], поступив с нею, между прочим, так, как он всегда поступал с людьми, которыми больше всего увлекался.

Новая эволюция в настроении Александра. Возврат к деспотизму. 1815 год был как бы апогеем славы Александра. Он представлялся не только победителем победителей, но и как бы всемирным освободителем. Он был единственным «либералом» среди коалиционных государей. Казалось, что ему одному Германия, Италия и Нидерланды обязаны своим освобождением, Швейцария — своей автономией, Сербия — своим спасением, а Франция — своей хартией. Он реформировал Польшу и дал ей конституцию. Он помышлял также о том, чтобы дать конституцию России. Даже негры находили в нем защитника: он был решительным аболиционистом. В своих собственных владениях он освободил крестьян Эстляндии (в 1816 г.), Курляндии (в 1817 г.) и Лифляндии (в 1819 г.).

Но этой его любви к свободе после 1815 года суждено было продержаться не дольше, чем после 1801 г. На европейских конгрессах, где он играл роль царя царей, обнаруживается от конгресса к конгрессу ослабление его либерализма[43]. В1818 году в Ахене он выступает за эвакуацию французской территории и за либеральную ориентацию политики Людовика XVIII; еще в Карлсбаде он избегает слишком компрометировать себя немецкой реакцией. Но в Троппау, Лайбахе и Вероне он уже проявляет себя врагом либеральных стремлений итальянцев, испанцев, греков. Он уже борется против своего польского парламента и поддерживает во Франции реакционный кабинет своего друга герцога Ришелье. Два факта если не вызвали, то по меньшей мере ускорили эту прискорбную эволюцию. В 1819 году это было убийство царского агента Коцебу, о котором речь будет ниже, и в 1820 году так называемый бунт Семеновского полка, одного из гвардейских полков. Командиром этого полка был настоящий зверь, по фамилии Шварц; Шварц собственноручно бил солдат палкой, дергал их за усы, плевал им в лицо; ни один парад не проходил без палочных ударов. Храбрые солдаты, герои стольких битв, привыкли со стороны своих русских начальников к лучшему обращению, чем обращение этого «проклятого немца». И вот однажды роты Семеновского полка отказались идти на парад. Полковник Шварц, чувствуя себя виновным в этом и боясь ответственности, не посмел ничего предпринять для восстановления порядка. Он спрятался. Этим бунт и ограничился[44]. Царь находился в то время в Троппау. Меттерних, узнавший, повидимому, эту новость раньше самого царя, извлек из нее большую пользу, заставив Александра отказаться от либеральных намерений.

Перейти на страницу:

Все книги серии История XIX века в 9 томах

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное