Том 2

Нет! Обращаются мои упреки к вам.
Вы, вы ей курите преступно фимиам!
Ее блестящий ум отравою питая,
Вредит ей ваша лесть дешевая, пустая,
И в ней злословья бы никто не вызывал,
Не жди она от вас восторгов и похвал.
Да-да, одни льстецы, бесспорно, виноваты
В том, что пороками все люди так богаты.

Филинт.

Что значит этот пыл заступничества в вас
За то, что бичевать готовы вы подчас?

Селимена.

Как! Вы не видите, что дух противоречья
Способен вызвать в нем приливы красноречья?
Он должен выказать неудержимый жар,
Противоречие — его особый дар.
Ужасно для него общественное мненье,
И в примиренье с ним он видит преступленье.
Он опозоренным себя навеки б счел,
Когда бы против всех отважно не пошел.
Честь спора для него отрадна и желанна,
И спорить сам с собой привык он постоянно:
С своими чувствами готов пуститься в бой,
Раз выскажет при нем их кто-нибудь другой.

Альцест.

За вас насмешники все будут непреложно…
В сатире надо мной вам изощряться можно.

Филинт.

Но правда ведь и то, мой друг: ваш ум таков —
Всегда протестовать и спорить он готов,
И одинаково, по вашему ж признанью,
Вы возмущаетесь и похвалой и бранью.

Альцест.

Не правы люди все ни в чем и никогда,
И к ним в моей душе всегда живет вражда,
Всегда одно из двух: достойные презренья,
Они иль низко льстят, иль судят без зазренья.

Селимена.

Но…

Альцест.

Нет, сударыня, пусть лучше я умру,
Несносно видеть мне подобную игру.
Но вас на ложный путь заведомо толкают
И вашим слабостям напрасно потакают.

Клитандр.

Альцест! Мне кажется, напрасен ваш укор:
Я лично слабостей не видел до сих пор.

Акаст.

Мы видим грацию и прелесть. В самом деле,
Какие слабости? Мы их не разглядели!

Альцест.

Но я… я к ним не слеп, не равнодушен к ним:
Чем больше любим мы, тем менее мы льстим.
Нет, чистая любовь не знает всепрощенья,
И правду говорить готов я без смущенья.
Я б гнал без жалости вздыхателей долой,
Когда б они во прах склонялись предо мной
И лживой мягкостью — любезны, льстивы, сладки —
Мои превозносить старались недостатки.

Селимена.

Итак, по-вашему, когда мы влюблены,
Навек отречься мы от нежности должны
И полагать любви почетным назначеньем
Бранить ее предмет с похвальным увлеченьем?

Элианта.