Том 2

Луизы все возрастал; испуганное воображение рисовало ей те многочисленные опасности, с какими можно встре¬ титься в лесу,— все, кроме той, которая действительно под¬ стерегала дочку судьи. Огромные клубы дыма стали заво¬ лакивать долину и закрывать собою небо, а Луиза все еще ничего не подозревала. Она укрылась на опушке леса, сре¬ ди невысоких сосенок и орешника, как раз над тем местом, где проезжая дорога сворачивала с прямого, пути к поселку и поднималась в гору. Таким образом, девушке была вид¬ на не только расстилавшаяся внизу долина, но и дорога вверх, и Луиза заметила, что те немногие путники, кото¬ рые иной раз проходили мимо, что-то озабоченно обсужда¬ ли, кидая частые взгляды на гору; наконец она увидела, как внизу, в поселке, из помещения суда вышли люди и тоже стали смотреть вверх. Такое непонятное поведение испугало девушку. В душе ее происходила борьба: ей было страшно оставаться здесь, но чувство долга удерживало ее на месте. И вдруг она вздрогнула, заслышав негромкое потрескивание сучьев под осторожными шагами: кто-то приближался к ней сквозь кустарник. Луиза уже гото¬ ва была обратиться в бегство, но из-за кустов появился не кто иной, как Натти. Ласково пожав девушке руку, ста¬ рик засмеялся, когда почувствовал, чяо рука эта онемела от страха.. — Хорошо, что я встретил тебя здесь, — сказал он. — На горе пожар, и, пока не сгорит весь валежник, ходить туда опасно. На восточном склоне один глупый человек, приятель того негодяя, который причинил мне все зло, ищет серебряную руду. Я этому рудокопу разъяснил, от¬ куда взялся пожар: те бестолковые парни, что хотели сло¬ вить опытного охотника в лесу ночью, набросали повсюду зажженных веток, а они горят, как пакля. Я ему говорю, что надо уходить с горы, но он знай себе копает — никакая сила не сдвинет его теперь с места. Если он еще не сгорел и не погребен в той яме, которую сам себе вырыл, то он не иначе, как сродни саламандрам. А что с тобой? У тебя та¬ кой испуганный вид, будто ты опять увидела рысь. Хо¬ рошо бы мне их встретить, на рысях можно заработать быстрее, чем на бобрах. А где же хорошая дочь такого пло¬ хого отца? Неужто она забыла про свое обещание старому Натти? — Она там, там, на горе! —- воскликнула Луиза. Она шце;г вас, чтобы передать вам порох... 846

При этом неожиданном известии Натти даже отпрянул на несколько шагов назад. ^ Господи помилуй! Она на Горе Видения, а там все полыхает... Если ты любишь эту милую девушку, если ты хочешь сохранить верного друга, который всегда выручит тебя в беде, беги в поселок и поднимай тревогу. Люди умеют бороться с огнем, еще есть надежда на спасение. Беги же, заклинаю тебя! Не останавливайся ни на миг, беги! Едва произнеся эти слова, Кожаный Чулок скрылся в кустах, и Луиза увидела, что он бросился бежать в гору с быстротой, какая под силу лишь человеку очень выносли¬ вому и привычному к подъему в горах. ^ Неужели я все-таки нашел тебя! — закричал старый охотник, выскакивая из гущи дыма на площадку, где стоя¬ ли Эдвардс и Элизабет. — Скорей, скорей, сейчас нельзя тратить времени на разговоры. — Я в слишком легком платье, — ответила Элизабет, — мне опасно приближаться к огню. Я подумал об этом, — крикнул Натти и развернул нечто вроде одеяла из оленьей кожи, висевшее у него на руке; старик обернул им девушку с головы до ног. А те¬ перь вперёд, не то мы все поплатимся жизнью. — А как же могиканин, что станется с ним? н«?' восклик¬ нул Эдвардс, г— Неужели мы оставим старого воина поги¬ бать здесь? Натти взглянул туда, куда указывал ему юноша, и уви¬ дел индейца, сидевшего неподвижно, хотя сама земля уже горела у него под ногами. Охотник быстро подошел к старику и заговорил на де- лаварском наречии: — Вставай, Чингачгук, и пойдем отсюда. Неужто ты хочешь сгореть подобно мингу, приговоренному к сожже¬ нию? Я-то думал, что христианские священники кое-чему тебя все-таки научили. Боже мой, да ему все ноги обожгло порохом, и кожа на спине начала поджариваться! Иди же за мной, слышишь? Пойдем! — А зачем могиканину уходить? — мрачно произнес индеец. ^ Он помнит дни, когда был молодым о^лом, а те¬ перь глаза его потускнели. Он смотрит в долину, он смот¬ рит на озеро, он смотрит в леса, но не видит ни одного делавара. У всех белая кожа. Праотцы из далекой страны зовут меня, говорят: иди к нам. Женщины, молодые воины, 847