Том 1. Громокипящий кубок

Бело лиловеет шорох колокольчий —
  Веселится летоветр;
Мы проходим полем, мило полумолча.
  На твоей головке — фетр,
А на теле шелк зеленый, и — босая.
Обрываешь тихо листик и, бросая
  Мелкие кусочки,
Смеешься, осолнечив лоб.
Стада голубых антилоп
Покрыли травы, покрыли кочки:
Но дьяконья падчерица,
Изгибаясь, как ящерица,
Нарушает иллюзию:
Какое беззаконье!
— Если хочешь в Андалузию,
Не езди в Пошехонье…

Улыбаясь, мы идем на рельсы;
  Телеграфная проволока
  Загудела;
Грозовеет облако, —
  К буре дело.

Попробуй тут, рассвирелься!..

1911.

На премьере

Овеев желание грезовым парусом,
Сверкая устовым колье,
Графиня ударила веером страусовым
Опешенного шевалье.

Оркестромелодия реяла розово
Над белобархатом фойэ.
Графиня с грацией стрекозовой
Кусала шеколад-кайэ.

Сновала рассеянно блесткая публика
Из декольтэ и фрачных фалд.
А завтра в рецензии светскою рубрикой
Отметится шикарный гвалт.

1911.

Диссо-рондо

Ожили снова желанья:
Воспоминаний папирус
Снова ветреет, как парус,
И в бирюзе умиленья
Призрак слияния вырос.

Блекло-сафировый ирис
Вяло поет новолунье,
Льется душа снова через, —
  Слова желанья.

Мысли, как сон, испарились
В прямости жизненных линий;
Долго со Злом мы боролись,
Отдых найдем в Аполлоне.
Снова сердца разгорелись,
  Слова желанья!

1911. Февраль.

Тень апельсинной ветки (из Тинь-Тунь-Линг)

Одиночила в комнате девушка.
Взволновали ее звуки флейты, —
Голос юноши в них: Голос, чей ты?
О, застынь в напряженной мечте ушко!

Чья-то тень на колени к ней падает, —
Из окна апельсинная ветка.
«Разорвал кто-то платье мне метко»,
Грезит девушка с тайной отрадою:

Веймарн, мыза Пустомержа.

1912. Август.

Шантажистка