Том 1. Громокипящий кубок

Голубые голуби на просторной палубе.
А дождинки капали, — голуби их попили.
На просторной палубе голубые голуби
Все дождинки попили, а дождинки капали.

1911.

Пятицвет II

В двадцать лет он так нашустрил:
Проституток всех осестрил,
Астры звездил, звезды астрил,
Погреба перереестрил.
Оставалось только — выстрел.

1911.

В ресторане

Граалю Арельскому

Воробьи на дорожке шустрятся.
Зеленеют кудри кротекуса.
Привезли из Остэндэ устрицы
И стерлядей из Череповца.
— Послушайте, вы, с салфеткою,
Накройте мне стол под липою;
И еще я вам посоветую
Не стоять каменной глыбою,
А угостить меня рыбою,
Артишоками и спаржей.
Вы поняли? — «Помилуйте, даже
   Очень
  И буду точен».

1911. Май.

Отчаяние

Я, разлоконив волосы русые,
Ухватила Петьку за ушко,
В него шепнула: «тебя я скусаю»:
И выпила бокал Клико.

Успокоив его, благоматного,
Я дала ему морковки и чайку
И, закричавши: «Всего приятного!»,
Махнула серной по лужку.

Муж приехал с последним автобусом —
Будничный, потертый манекен:
Я застонала, и перед образом
Молила участи Кармен!..

1912. Май.

Поэза о «Mignon»

Не опоздайте к увертюре:
Сегодня ведь «Mignon» сама!
Как чаровательны, Тома,
Твои лазоревые бури!

«Mignon»!.. она со мной везде:
И в бледнопалевых гостиных,
И на форелевых стремнинах,
И в сновиденьях, и в труде.

Ищу ли женщину, с тоской
Смотрюсь ли в давнее былое,
Кляну ль позорное и злое, —
«Mignon»!.. она везде со мной!

И если мыслю и живу,
Молясь без устали Мадонне,
То лишь благодаря «Миньоне» —
Грезовиденью наяву:

Но ты едва ли виноват,
Ея бесчисленный хулитель:
Нет, не твоя она обитель:
О, Арнольдсон! о, Боронат!

1914. Октябрь.

Блаженный Гриша

Когда проезжает конница
Мимо дома с красною крышей,
В кухне дрожит иконница,
Сколоченная блаженным Гришей:

И тогда я его мучаю
Насмешкою над дребезжаньем:
Убегает. И над гремучею
Речкою льет рыданья.

И хотя по благочестию
Нет равного ему в городе,
Он злится, хочет мести,
Мгновенно себя очортив:

1912. Март.

Предостерегающая поэза

Художники! бойтесь «мещанок»:
Они обездарят ваш дар
Своею врожденною сонью,
Своим организмом шарманок;
Они запесочат пожар
В душе, где закон — Беззаконье.

Страшитесь и дев апатичных,
С улыбкой безлучно-стальной,
С лицом, постоянным как мрамор:
Их лики, из псевдо-античных,
Душе вашей бально-больной
Грозят безпросыпным кошмаром.

Они не прощают ошибок,
Они презирают порыв,
Считают его неприличьем,
«Явленьем дурного пошиба»:
А гений — в глазах их — нарыв,
Наполненный гнойным величьем!..

1912. Июль. Веймарн.

Chansonnette [16]