Только ты и я

Интересно, куда девалась та очаровательная девушка, которая с робким благоговением смотрела на него из-под длинной челки? Где та девушка, которая всегда спрашивала его мнение, которая слушала его ответы, впитывая каждое слово? Он посмотрел на ее решительно сжатые губы, на сверкающие гневом глаза. Ее черты не изменились, но Стивен больше не видел перед собой ту Элли – нерешительную, доверчивую, обожающую девчушку, ради которой он проявил несвойственные себе терпение и настойчивость. Шесть свиданий, прежде чем она согласилась. Целых шесть!!! Ожидание сводило его с ума. В век быстрых удовольствий это было чем-то неслыханным, но отложенное наслаждение распалило его аппетит. Награда превзошла все его ожидания, так что ожидание стоило того.

– Я и говорю правду. Клянусь тебе, я…

– Не клянись. – Она коротко кивнула головой, словно ножом отсекая ложь, которую он готов был произнести.

Нет, это не она. Не Элли. Той Элли, которую он знал, просто не хватило бы умишка все это придумать и осуществить. Но кто мог за этим стоять? Он порылся в памяти в поисках подходящей кандидатуры. Кто-то ведь должен был научить ее, как действовать, превратить Элли, которую он знал, в эту язвительную, желчную женщину, которую он видел перед собой сейчас.

– Возможно, до вчерашнего дня ты считал меня круглой дурой, и я с этим мирилась, но сейчас тебе придется изменить свое мнение. Мне все известно, так что лгать не имеет смысла. Это просто оскорбительно, если на то пошло. Я знаю о ней – я читала эсэмэски.

От ее последних слов его пробрало холодом. Спина напряглась и застыла, словно скованная льдом. Это не могло быть простым совпадением, ведь Элли слово в слово повторила то, что писала ему Д. в своем последнем сообщении.

Стивен попытался представить себе Элли и Д., которые, доверительно наклонившись друг к другу, сидят за столиком кафе Нормана, но картина ему очень не понравилась – их присутствие каким-то образом оскверняло его излюбленное убежище. Кроме того, им наверняка не хотелось случайно наткнуться на него, так что вряд ли они избрали для серьезного разговора именно «Нормана». И Стивен мысленно переместил обеих в одну из тех новомодных забегаловок, в которых разнокалиберная мебель с «гаражной распродажи» заменяет нормальные, удобные кресла. На секунду он отчетливо представил себе, как Д., сгорбившись и опустив голову, сидит на покрытом подозрительными пятнами драном диванчике, а Элли ерзает на краешке ветхого скрипучего кресла и, заламывая руки, с трудом сдерживает слезы, стараясь хоть как-то примирить то, что она услышала от Д., с тем, что связывало ее со Стивеном. Но примирить одно с другим у нее никак не получается. Обвинения, которые Д. на нее обрушила, превращают их отношения в дым. В фикцию.

«Извини. Я не хотела сделать тебе больно, но мне казалось – ты должна знать».

«Но это просто невозможно! Такого не могло быть! Он никогда бы не поступил так со мной, с нами!»

«Ты не обязана верить мне на слово. Но у меня есть свидетель».

«Какой же?»

«Он сам».

И Д. протягивает Элли свой телефон. Кладет его на грязную скатерть между неуклюжими кофейными кружками из толстого, дешевого фарфора. Элли, как всегда, заказала свой любимый капучино – белая пенка на поверхности и ни крошки шоколада. «Кофе и шоколад абсолютно не сочетаются», – торжественно сказала она ему однажды. Но сейчас ей не до кофе. Элли читает на экране его эсэмэску.

«Это мог написать кто угодно».

«С его номера?»

Она проверяет номер, с которого пришло сообщение. Каждая его цифра – как гвоздь в крышку гроба, в котором упокоилась ее вера. Ресницы Элли начинают дрожать, и с них срываются новые и новые слезинки.

Как он мог быть таким неосторожным? Таким беспечным? Ему не следовало доверять Д. Никогда.

Но Элли ждала ответа, и его разум лихорадочно работал, пытаясь что-нибудь придумать, изобрести, хотя позади глазных яблок по-прежнему пульсировала боль, которая не давала Стивену сосредоточиться. В этой комнате, окруженный со всех сторон гладко оштукатуренными стенами, крепкими стеклянными панелями окон и придавленный потолком, он чувствовал себя как в ловушке. Как в тюремной камере, в которой почему-то забыли сделать дверь. За окнами все так же бушует метель, а снег летит так плотно, что Стивен уже не различает даже деревьев, но он все равно дорого бы дал, чтобы оказаться сейчас там, подальше от Элли.

С другой стороны… Если он прав и Элли виделась с Д., она должна понимать, что ей нечего бояться. Элли превосходила Д. по всем статьям, это было очевидно. В конце концов, именно ради нее он порвал с Д.

– Все это ничего не значит. Она для меня ничего не значит, – сказал Стивен. – Ты должна мне поверить!

– Почему, ради всего святого, я должна тебе верить? – ощетинилась Элли. Он видел, что она приготовилась к обороне: руки скрещены на груди, пальцы сжимают локти, лицо сделалось еще более замкнутым и враждебным. Да, достучаться до нее будет нелегко.

– Она ничего для меня не значит, – повторил он. – Просто еще одна девчонка, которая…

– Прекрасно! Значит, ты ее просто использовал?