Только бы не

Меня отправили в бухгалтерию сортировать документы, и это помогло, потому что требовало сосредоточения. Всё шло хорошо, пока в одиннадцать утра не распахнулись двери, и внутрь не ворвался растерянный Матвей Борисович.

— Виктория, пойдём-ка!

Насторожило то, что он назвал меня по имени вместо обычного «Виктош». Но объяснять своё поведение не спешил. Схватив под локоть, тащил меня по коридорам до кабинета управляющего. Мы ворвались внутрь без стука. Павел или Пашка, как называет его Матвей Борисович, сидел уткнувшись в компьютерный экран и смотрел новости.

При нашем появлении он выключил звук и смерил меня тяжёлым взглядом.

— Когда вы в последний раз видели Дмитрия Волинского, Вик-то-ри-я?

Внутри меня что-то оборвалось и со звоном разбилось о камни. Я должна казаться невозмутимой, но… Такие вопросы задают после несчастных случаев и преступлений.

Чтобы собраться с силами, потребовалось несколько маленьких жизней.

— Могу ли я поинтересоваться, почему вы об этом спрашиваете? — я сдерживаю панику в голосе. — Надеюсь, Дмитрий Олегович в порядке, — добавляю, не выдержав напряжения.

— Именно об этом я и собирался вас спросить.

Павел изучает меня взглядом следователя.

К допросу я не готова. За прошедшие пять дней Дмитрий переписывался с Матвеем Борисовичем, но никого не навещал. Признался ли он, что был со мной? Я не ожидала допроса, поэтому не договорилась с ним о безопасной лжи.

— Мои встречи с Дмитрием Олеговичем — это частное дело. Он мэр моего города, и мы давно знакомы…

— Виктош! — перебил Матвей Борисович, сжав моё плечо. — Да брось ты! Мы ж как семья Димке!

На моём лице не отразилась ни одна эмоция. Семья. Друзья. Да-да, впечатлена, нагнетайте дальше, только никакого доверия от меня не ждите. Никто не бьёт сильнее, чем близкие люди, уж я-то знаю.

— Виктош! — настаивает Матвей Борисович. — Когда Димка от тебя уехал, в субботу или вчера?

Получается, начальство знает, что Дмитрий был со мной.

Я заставила себя сделать вдох. Пусть с Дмитрием всё будет в порядке, пусть, пусть. Я больше никогда ни о чём не попрошу судьбу, только об этом.

— Виктош!!

— Матвей Борисович, я не понимаю, к чему эти вопросы, и начинаю нервничать. У Дмитрия Олеговича проблемы?

Павел смотрел на меня с недобрым прищуром и молчал. Потом повернул ко мне экран компьютера и включил видео. Без звука.

Море огня в темноте.

Актриса во мне умерла в ту же секунду. Мысль, что за стеной огня — Дмитрий, что он погиб или пострадал во время пожара, сломала меня надвое, надорвав голос протяжным и жалобным вскриком. Жаль, что я не сдержалась, не смогла сыграть невозмутимость, но…

Я не ожидала беды.

Невозможно жить в постоянном ожидании плохого, это противоестественно.

Тяжёлая рука Матвея Борисовича обхватила мои плечи.

— Ты чего, Виктош?! Димка жив! Ты не так поняла. Смотри запись-то! А ты, Павел, звук включи и поставь запись сначала, не пугай девочку!

Жив. Жив. Дмитрий жив. Если бы все плохие новости внезапно заканчивались хорошими!

Павел качнул головой и снова включил видео без звука. Матвей Борисович недовольно поджал губы.

Теперь, когда я больше не боялась за жизнь Дмитрия, смогла сосредоточиться на видео. Его снимали ночью в темноте, но видимость была достаточной из-за огня. Я без труда узнала место — мёртвое озеро. Оно горело. Да, оказывается, вода горит, особенно если речь идёт о мокрой свалке. В озере достаточно мусора и прочих отходов, в том числе горючих, чтобы произошло невозможное.

Всполохи отражаются в воде, и это зрелище завораживает.

Вода и огонь.

Клубы чёрного дыма смешиваются с ночной тьмой.

Оператор пошёл вдоль берега, и я увидела Дмитрия. В джинсах и футболке, взъерошенный, с отражённым огнём во взгляде. Стоит почти у самого берега. Издалека кажется, что огонь танцует у его ног, облизывает колени. Дмитрий смотрит вперёд, словно не замечая опасности, словно чёрный ядовитый дым не душит его, как остальных.

Дмитрий Волинский на фоне горящей воды. Лёд на фоне пламени. И только я знаю, что этот ледяной мужчина прячет в себе нечеловеческий огонь.

Я знаю ещё кое-что, и от этого по спине бегут холодные мурашки. Я поняла это в ту же секунду, как увидела Дмитрия около горящего озера.

Он его поджёг.

Ледяной Дмитрий выпустил свой огонь на волю.

Мэр собирал средства на восстановление озера. Его речь на благотворительном вечере показывали по телевизору несколько недель подряд. Запись до сих пор в сети с сотнями тысяч лайков. Дмитрий отличный оратор, убедительный и энергичный. В выступлении он показал эскизы будущего — чистое озеро, небольшой пляж, детская площадка, рестораны и бары. Дмитрий пообещал, что озеро станет символом нашего города, символом роста и возрождения.

Ему поверили. А он…

Дмитрий поджёг символ своего города.

Поджёг, а теперь стоит и смотрит на торжество рождённого им огня и не замечает никого вокруг. Рука репортёра опускается на его плечо, но он стряхивает её и продолжает смотреть на горящую воду.

На фоне пожарных машин видны бледные лица прессы и зевак, кашляющих от дыма.

— Да включи ты звук, ё-моё! — ворчит Матвей Борисович.