Только бы не

Я не хочу ни взаимной выгоды, ни договора. И помощь мне больше не нужна, а вот Дмитрий — очень.

Я хочу невозможного. Того самого, которое абсолютно не-чтоб-его-возможно.

Я отправила Дмитрию сообщение. Одно слово — «спасибо».

Он не ответил.

Я переписываюсь с Ари, но он не упомянул пожар. Прислал фотографии отдыха с бабушкой и дедушкой, я ответила и в конце письма попросила его заботиться о папе. И быстро отправила, пока не передумала.

Я хожу к психологу, это помогает, но…

Запах пустоты не выветрить, он остаётся внутри, отзывается сухим кашлем.

Через три недели у Дмитрия свадьба, и после неё мне станет легче. Тяжелее, но легче. Тяжелее, потому что меня тянет к Дмитрию со страшной силой, но легче, потому что свадьба подведёт черту под нашей связью.

Хозяйка ненадолго вернулась, чтобы проверить квартиру, похвалила за чистоту и порядок и отнеслась ко мне очень сердечно. Она позволила мне и дальше использовать гостиную, намекнув, что её за это щедро отблагодарили.

С работы меня не уволили. Более того, Матвей Борисович отправил секретаря на курсы и вернул меня на прошлое рабочее место. О моей предшественнице он отзывается вполне радушно, но меня не оставляет ощущение, что её сместили в мою пользу. Надеюсь, она не в обиде. Уж я точно не в обиде, потому что Матвей Борисович — добрый и забавный экстраверт, и работать на него одно удовольствие.

— Виктош, я сегодня завтракал? А то чёт в животе бурчит.

— В девять утра вы выпили кофе с булочкой.

— Точно с булочкой? — начальник копается в мусорной корзине.

— Вы её доели, я выбросила крошки. Если хотите, могу сбегать в буфет.

— А ты сама-то не голодная часом?

Качаю головой, еле сдерживая фырканье. Начальник ни за что не отправит меня за едой, если не стану есть сама.

— Голодная.

— Раз пойдёшь себе еду брать, то и мне возьми. Давай тогда уж пообедаем.

— В одиннадцать утра?

— А что? Раньше начнёшь, больше съешь!

Иногда мы с Матвеем Борисовичем обедаем в его кабинете. Мы говорим о чём угодно, но не о пожаре. Больше меня никто не допрашивал, наверняка Дмитрий им запретил.

В этот раз мы говорили о работе, о погоде, а потом начальник повернул ко мне экран компьютера с очередными фотографиями внуков.

— Смотри, какие, а? — сказал гордо. — На день рождения матери вырядились! — Стряхнув крошки со стола, он бросил на меня изучающий взгляд. — Внучка-то умница, а два балбеса в моего сына пошли. Мать с ними бьётся, учителя ругаются, а они ни в какую. За лето вообще позабудут, как считать. Мой сын точно таким был. С русским нормально, а вот с математикой хоть о стену бейся.

Я сочувственно промычала в ответ. Матвей Борисович часто рассказывает о детях и внуках, так что я не предвидела подвоха, пока не получила вопрос в лоб.

— Я вот что подумал. Если у тебя есть время на выходных, позанимаешься с балбесами? Я тебе заплачу, само собой. А то сноха с девчушкой занята и с пацанами не справляется.

За недели нашего знакомства Матвей Борисович ни разу не затрагивал тему моего прошлого, хотя обо всём знает.

— Дело в том, что я не работаю с детьми… больше не работаю.

Начальник ответил спокойно, даже отвлечённо.

— А жаль! Я учителей героями считаю, особенно тех, кто с маленькими детьми занимается. Хороших учителей найти очень сложно, таких, чтобы нашли подход к ребёнку и проявили терпение.

Я угрюмо ковырялась в начинке бутерброда.

— Я вот что тебе скажу, Виктош! — начальник склонился ко мне. Глубокие борозды морщин на лице собрались в добрую улыбку. — В жизни много дер+ма случается. И, к сожалению, именно хорошим людям приходится его разгребать.

— Я ничего не разгребаю. Я… просто живу.

— И с детьми больше работать не хочешь?

Во рту печёт сухостью.

— Хочу, — отвечаю шёпотом, — но от такой ассоциации разве избавишься?

— Ассоциации?! Слово-то какое умное выучила! Знаешь Васильковскую улицу?

— Нет.

— Та, которая от рынка к реке идёт.

— Которую сейчас ремонтируют?

— Да. Видела на ней коричневое здание почти в квартал длиной?

— Тюрьму?

— Её самую. Я мимо неё каждый день на работу езжу и обратно тоже. И на рынок мимо неё хожу. Это что, делает меня преступником? Вот тебе и ассоциация! Не закатывай глаза, Виктош, я твой начальник, как никак. Старый и мудрый мужик, между прочим. Так что наплюй на свои ассоциации! Уважь меня, помоги моим балбесам, а то они до старости считать не научатся.

Я согласилась.

Я не просила дать мне шанс, никому ничего не доказывала. Я сделала начальнику любезность и вернулась к работе, от которой сердце ноет сладким счастьем. В первую же субботу я заигралась с мальчишками допоздна, пока их не отправили спать.

Я брела по вечернему городу, напевая таблицу умножения. Дома запишу эту песенку для старшего ученика, так легче запомнится. Я пела своё творение по пятому кругу, дошла до «шестью восемь», когда зазвонил телефон.

— Виктория, добрый вечер, это Кристина Малинина, невеста Дмитрия Волинского.

Мужчины зачастую говорят, что признались жене или невесте в том, что у них есть любовница. Но это не всегда правда.