Только бы не

Я приложила ухо к его груди, чтобы слышать вибрацию голоса.

— Так что мне нечего рассказать о прошлом. Только если…

Я почти спала. Лежала с закрытыми глазами. Выхватывала из прошлого отдельные фразы, события и зарисовки и делилась с Дмитрием. Он не комментировал, не ужасался, не сочувствовал. Он впитывал моё прошлое. И чем больше я говорила, тем легче становилось внутри, словно целебная пустота после разреза на гнойнике.

Не знаю, как долго я говорила, но в какой-то момент обнаружила, что мне больше нечего сказать. И тогда, удивившись, что нащупала наконец предел страданий, я со спокойной душой заснула.

— Виктория! — Рука Дмитрия сильнее сжала мои плечи. — Давай договоримся так: ты доверишься мне, а я отдам тебе всё, что у меня есть.

Мне показалось, что Дмитрий сказал именно эту фразу, но в тот момент я летела в пропасть сна и пришлось вернуть себя обратно.

Я посмотрела на Дмитрия, чтобы понять, действительно ли он сказал такую несуразность. В карих радужках блестят зелёные блики, у него необычный цвет глаз. Взгляд серьёзный, впрочем, как и всегда.

— Я уже доверилась и рассказала тебе всё, что знаю.

— Доверься мне до конца.

Странное, непонятное предложение. Что значит довериться «до конца»? Да и «всё, что у меня есть» тоже сомнительно.

— В чём именно довериться?

— В том, что будет дальше.

По плечам пробежал холод. Пусть я и смягчилась в отношении Дмитрия, но до доверия мне, как до Луны. Он поймал момент, когда я слабая, в полудрёме, и пытается установить свой контроль над моей жизнью. Нет.

— Нет. Я скажу тебе, что будет дальше. Я просто буду жить. Здесь. Так, как сейчас. Я никому не позволю диктовать правила моей жизни!

— Шшш… расслабься! — Дмитрий снова уложил меня к себе на грудь и погладил по голове, как ребёнка. — Я ни к чему тебя не принуждаю. Я просто… забудь!

Всколыхнувшееся внутри волнение никак не успокаивалось.

— Ты сказал, что отдашь мне всё, что у тебя есть? Что это значит?

— То и значит, — пожал плечами.

— Что у тебя есть?

— Не так уж и много.

— Ты станешь контролировать мою жизнь, а за это отдашь всё, что у тебя есть. Тебе не кажется, что это неравноценный обмен?

— Ты права, неравноценный, — кивнул, скользя взглядом по моему лицу. — Я выиграю.

— В чём ты можешь выиграть? Я не понимаю, что ты имеешь в виду…

— Не спорь! Спи! Забудь, что я сказал, это не имеет значения! — Дмитрий сжал меня в сильных руках, прижимая ближе.

Каждый раз, когда я пыталась заговорить, он сжимал сильнее и ворчал.

Объятия убийцы моего мужа пахнут теплом и ромашковым чаем. Из них в меня перетекает сила.

— Мне трудно довериться тебе до конца, — призналась, падая в сон. — Не уверена, что смогу.

Я противоречу сама себе.

Сон на груди чужого мужчины — это полная беззащитность. Признак абсолютного доверия.

Я проснулась от того, что затекла нога. Вынырнула из глубокого сна и обнаружила себя лежащей на коленях Дмитрия. Он смотрит на меня сверху вниз, его ладонь покоится на моей спине. Я держусь за его предплечье обеими руками.

И тогда я вспоминаю: нас сблизило убийство. Звучит безумно, но от правды не спрячешься. Не тогда, когда я лежу на коленях Дмитрия, и во мне нет ни капли неприязни.

Мне это не нравится.

— Который час? — потребовала слишком резким тоном. Дмитрий повернул экран включённого телефона. Пока я спала, он работал. — Прошло два часа! Почему ты ещё здесь?

— Сначала проснись, а потом ругайся. — Отбросив телефон, Дмитрий помог мне сесть, словно я младенец, не способный держать голову.

— Что с Ари?

— Всё в порядке, они играют.

— Почему ты остался со мной?

Дмитрий засунул телефон в карман брюк и поднялся. Второй день подряд он в брюках и рубашке, без остальной официальной брони.

— Потому что ты спала, — сказал таким тоном, словно это что-то объясняет.

— Мы уже попрощались.

Дмитрий стоит передо мной, руки в карманах. Строгий, подтянутый.

— Виктория, обещай мне, что ты прекратишь свою обсессию прошлым.

— Обещаю! — сказала легко. Пусть скорее уезжает, он и так растормошил меня донельзя.

— Ты лжёшь!

— Я стараюсь забыть, но это не так просто.

— Если тебе нужны деньги на психолога…

— Нет.

— А стоит.

— Это моё решение. Я не хочу никому рассказывать о прошлом.

— Ты рассказала мне.

— Не заставляй меня об этом сожалеть. Уходи, Дмитрий!

— Прошлого нет. Твой муж мёртв.

— Да, но… я жила с ним два года. Я с ним жила два года. Жила. Он везде. На мне, во мне… он проник везде, от этого не так легко избавиться.

Дмитрий встретился со мной взглядом. Собранный, напряжённый, как хищник перед прыжком. Шагнул ближе, провёл большим пальцем по моей щеке. Если я позволю, если допущу, его уже ничто не остановит. Смесь его нужды и моей слабости породит нечто чудовищное, порыв взрывной силы.

Поэтому я отталкиваю его пальцы.

— Жду вас с Ари завтра утром. Я должна убедиться, что он в порядке. А потом… будет лучше, если мы больше не увидимся.

— Кому будет лучше? — потребовал зло.

— Всем.

* * *

Они пришли на следующее утро, минута в минуту. Ари, весёлый, но немного смущённый, начал с робкого вопроса.