Тьма у ворот

— Да, мне говорили, что на его счету множество убитых волшебников.

— Множество… да, можно и так сказать. Множество. На самом деле Антикатисто можно было назвать живым стихийным бедствием. Он убивал, и убивал, и никак не мог остановиться, никак не мог насытиться. Лишь одна смерть насытила его окончательно — его собственная.

— И все-таки. Сколько всего людей он убил? Сотни? Тысячи?

— Скорее сотни тысяч, — слабо улыбнулся Мазетти.

— Вы… уверены?.. — изумился Массено. — Это… это очень много.

— Святой отец, мы стараемся не вспоминать об этом, но Антикатисто обратил Валестру в руины. Ее пришлось отстраивать фактически на голой земле. На его счету сотни тысяч трупов — обывателей и волшебников. Он убил в том числе двух лауреатов первой степени.

Это изумило Массено еще сильнее. Он не слишком-то разбирался в иерархии волшебников, но даже ему было известно, что самые великие из них награждаются премией Бриара. Раз в год вручается третья степень, раз в десятилетие — вторая, раз в столетие — первая. За всю историю Мистерии было всего пятнадцать лауреатов первой степени, из которых только пятеро пребывают в добром здравии.

Остальные десять мертвы… и двоих из них убил Антикатисто.

— Абсолютный рекорд, — согласился Мазетти, слышавший каждую мысль монаха. — Бриара первой степени не выдают по протекции. Все его получавшие были корифеями, титанами магической мысли. Волшебниками века. Но не бессмертными, конечно, — лауреаты первой степени тоже умирали, погибали… иногда от чьей-то руки. Третий и седьмой — от руки Антикатисто. Ордор Бецалли… и Инкромодох Мазетти.

На лице Массено не дрогнул ни единый мускул, но внутренне он был поражен. А висящий перед ним призрак ухмылялся, довольный, что сумел удивить.

— Теперь я понимаю, — медленно произнес Массено. — Значит, вы седьмой лауреат первой степени…

— Третий, — покачал головой Мазетти. — Седьмым был Бецалли.

— Третий?.. Но… сколько же вам было лет?..

— О, больше тысячи, — нарочито равнодушно сказал Мазетти. — Я был в преклонных годах, святой отец. А вот Бецалли было и впрямь жаль. В то время он председательствовал в ученом совете. Это он стоял во главе борьбы с Антикатисто и дважды сумел его победить. В первый раз, к сожалению, не окончательно — тот сумел возродиться. Во второй раз уже надежно, да… но ценой своей жизни.

— Неужели высшие элементали настолько могущественны?

— Первостихийные — да. О Катисто вы ведь слышали, святой отец.

Это не было вопросом, поэтому Массено не стал отвечать. Мазетти явно не нуждался в ответах — он беззастенчиво копался в его мыслях, как на своих книжных полках. Не дожидаясь реплики собеседника, он продолжал:

— Аналогично и с Тьмой. Свет и Тьма есть абсолютные первостихии, вечное противоборство коих есть основной стержень мироздания. Управлять ими — дело чрезвычайно сложное. Магия Света и магия Тьмы дают огромное могущество, но подчинить их в полной мере — задача тяжелая. В истории Мистерии было всего несколько волшебников, которые добились значимых успехов в одной из этих наук, и наиболее успешным среди них был Радож Токхабаяж. Тоже лауреат премии Бриара первой степени, восьмой по счету. Тот самый, что принял потом имя Антикатисто…

— Радож Токхабаяж… — попробовал эти слова на языке Массено. — Необычное имя. Не мистерийское. Откуда он был родом?

— Откуда-то из Ходжарии, насколько я помню. Сейчас узнаем точнее.

Мазетти поднялся в воздух и проплыл к одному из стеллажей. С него тут же сорвалась книга. Помелькав страницами, она повисла прямо перед призраком.

— Да, я был прав, — удовлетворенно сказал тот Массено. — Радож Токхабаяж, родился в день Фарфорового Осьминога четыреста шестьдесят первого года, в городе Мухзаза, Херемия.

— Можно взглянуть? — тронул призрака за плечо монах.

Рука не ощутила плоти, но Массено держал ее так, словно касался живого человека. Мазетти это явно пришлось по душе — он глянул на монаха с симпатией, передал ему книгу («Великие волшебники Мистерии», пятый том), а сам снова поплыл к стеллажам.

— Там всего лишь статья, — уточнил библиотекарь. — Основные факты, хроника жизни, магическая деятельность, список трудов и тому подобное. Если хотите узнать о Антикатисто побольше, прочтите что-нибудь из этого.

С полок одна за другой взмывали и ложились перед Массено томики. «Токхабаяж», «Антикатисто», «Жизнь Токхабаяжа», «Постигший Тьму», «Радож Токхабаяж — Антикатисто», «Восьмой лауреат премии Бриара первой степени Радож Токхабаяж», «Открытия Токхабаяжа», «Биографические заметки о Р. Токхабаяже», «Летопись жизни и деятельности Радожа Токхабаяжа», «Мистерия против Антикатисто», «Смерть и жизнь Антикатисто», «Антикатисто еще вернется?», «Секреты и тайны Антикатисто».

— Хотя вот это не надо, — забрал последнюю Мазетти. — Это художественное произведение.

— Я все же прочту и его, — сказал Массено. — Название многообещающее.