Тьма императора

– Она будет спать еще недели две как минимум, – произнес Арчибальд то, что император знал и так. Пробуждение Геенны чувствовали все Альго, но эти умения не афишировались. Правда, о способностях Арчибальда коллеги-охранители знали. – Патрулирование ведется в обычном режиме. На этой неделе потерь нет. Местным жителям продолжаем по вашему приказу выдавать экспериментальную модель щитовых амулетов, читаем лекции о правилах безопасности и работе охранителей в школах. Пока это все, ваше величество.

Прекрасно. Вот бы всегда так было. Но, увы, обычно совещания длились гораздо дольше.

– Замечательно. Что ж, Арчибальд, я думаю, мы можем отпустить секретаря. А с тобой мне необходимо поговорить.

Брат ответил ему понимающим мрачным взглядом. Императору захотелось улыбнуться – родственник явно решил, что сейчас его будут ругать за неподобающее поведение.

Как только секретарь, поклонившись и забрав с собой практически пустой протокол совещания, удалился, Арчибальд заговорил:

– Арен, я понимаю, что…

– Я тебе не нянька[5], – отрезал император. – И давай оставим твое поведение в последние недели на твоей совести. – Негромкий вздох облегчения все же заставил Арена чуть усмехнуться. – А теперь к делу. Судебный комитет настаивает на поправках к закону о ненаследственной передаче титулов.

– Уже? – почти простонал Арчибальд.

– Уже. Их интересует то, о чем мы так и не договорились. Что будет с титулом в случае развода супругов. Подготовь доклад к следующему совещанию с законниками, опиши все возможные варианты, начнем обсуждать. Да, и еще. Смерть одного из супругов. Этот случай более очевиден, но все же о нем следует упомянуть.

– Хорошо. – Судя по взгляду, Арчибальд этому докладу предпочел бы немедленно пробудившуюся Геенну.

– И еще кое-что нужно будет сделать к среде. – Арен похлопал рукой по папке, что лежала рядом с ним, а затем передал брату. Арчибальд открыл ее и удивленно посмотрел на содержимое. – Это списки Гектора Дайда[6], – продолжил Арен невозмутимо. – Списки заговорщиков, которые так или иначе, прямо или косвенно, участвовали в попытке свержения меня с престола.

– Свержения? – возмутился Арчибальд. – Да они хотели тебя убить!

Император покачал головой.

– Будем справедливы, Арчи – убить меня хотел только Аарон. Но он за все уже ответил. Вот этих людей, – кивнул на папку Арен, – Гектор частично поймал, частично уничтожил. Кое-кого поймать не удалось – либо залегли на дно, либо сбежали к соседям. Дипломатический комитет работает над вопросами обнаружения и возвращения, но дело это практически безнадежное.

– Так… – Арчибальд, брезгливо морщась, листал папку, которая была действительно очень толстой. – Что требуется от меня?

– Я хочу, чтобы мы сначала обсудили это с судебным комитетом, а потом уже предоставили Совету архимагистров. Закон о лишении привилегий указанных в списке Гектора аристократических родов.

Брат резко поднял голову. Глаза его расширились от удивления.

– Арен, а это не слишком? Ведь далеко не все представители родов участвовали в заговоре.

– Не все. Но я хочу, чтобы они все это запомнили. А то слишком уж гладко для них прошла попытка развязать гражданскую войну. Я ждал, пока Дайд сформирует полный список участников, и теперь мы готовы его огласить. Вина людей, которые перечислены в папке, полностью доказана, сомнительных случаев здесь нет. И я хочу, чтобы ты помог мне с законом о лишении привилегий участников заговора. Как этого заговора, так и возможных последующих.

– Ты думаешь, будут еще заговоры? – с сомнением протянул Арчибальд. – После того как ты… э-э-э…

– После того как я сжег Аарона заживо, называй вещи своими именами, Арчи. Я не знаю, что будет. Но я хочу, чтобы аристократия знала, что произойдет с их собственными детьми, если они еще раз попытаются пойти против короны.

Дождь шел все утро, и такой сильный, что София не рискнула вывести детей на улицу. Они не возражали – сначала Агата училась играть на фортепиано в музыкальной комнате, а Александр смотрел, как занимается сестра, а потом аньян предложила наследникам немного потанцевать, чтобы размяться.

К ее удивлению, предложение было воспринято без энтузиазма, и пару секунд спустя она поняла почему.

– Я не очень люблю уроки танцев, – вздохнула Агата. – И Александр тоже. Мы должны уметь танцевать идеально. Брата начали учить недавно, а меня уже замучили. Когда папа освобождал нас от занятий, он имел в виду и занятия танцами.

– Я не говорила об уроках, – сказала София мягко. – Танцевать можно и для удовольствия. Я хотела вам сыграть, но раз так… Давайте воспользуемся граммофоном.

Пластинок оказалось достаточно, но почти все – с какой-нибудь танцевальной классикой. Понятное дело – в этой комнате Агату и Александра обучали еще и танцам, вот и комплект пластинок включал в основном то, что дети не хотели слушать ни за какие коврижки. И София почти успела отчаяться, когда вдруг обнаружила в стопке пластинок песни из известного на всю Альганну детского спектакля «Крошка Утенок».