Читаем Тьма египетская полностью

Но направился Аменемхет не к берегу, как можно было ожидать. В сотне, примерно, шагов от основания будущей гробницы Са-Ра сделал вдруг резкий поворот вправо, и было полное ощущение, что он вошёл в каменную стену в основании ближайшей скалы. Обученные носильщики тут же сняли кресло с плеч, и верховный жрец пешком и с неожиданной резвостью последовал вслед за безухим гигантом. Дорога их была краткой, хотя и извилистой, и скоро они стояли посреди небольшой — десять шагов шириною — площадки, расположенной внутри горы, как поляна в глубине леса. В середине поляны была дыра, уходящая под землю. Са-Ра наклонился и звучно крикнул внутрь условленные слова. Очень скоро наружу стали выбираться один за другим молчаливые люди, припорошённые каменной пылью, с молотками и другими инструментами в руках. Они кланялись Аменемхету и выстраивались по окружности поляны спиной к стене. Вид у них был хоть и грязный, но никак не измождённый. Понятно было, что питаются они хорошо и регулярно. Последним вышел старший — одноглазый человек, невероятно широкоплечий, он постоянно норовил ухмыльнуться, но не потому, что был по натуре весельчак, просто у него был тик.

Аменемхет кивнул ему и, не слушая доклада, стал спускаться в нору. Это легко было сделать, потому что там сразу же начинались широкие, удобные ступеньки. Именно в этой норе и должна была располагаться истинная могила верховного жреца храма Амона-Ра Аменемхета.

Внутри горели светильники, налепленные на стены. Будущий владелец ступал медленно, поворачивая голову вправо-влево. Это была не просто лестница, но лестничный колодец гробницы. На его стенах будут изображены сцены вступления Аменемхета в «Западные Земли», и, может быть, имеет смысл запечатлеть тут всю «Отрицательную исповедь». Верховный жрец ещё не решил окончательно и многие часы проводил в размышлении на эту тему. Зато по поводу первого коридора всё уже ясно: тут будут рельефы с гимнами в честь Ра, с начертанным путешествием солнца через часы дня и ночи. Потолок — это небосвод с изображением всех главных созвездий.

Во времена благородной древности первый коридор был обычно открыт для членов семьи упокоенного и жрецов некрополя, тут даже стоял стол для погребальных даров, но времена нынешние убивали светлые обычаи и следовало беречься от грабителей всех видов.

Второй проход по традиции назывался Святилищем, в котором медлят нетеру Востока и Запада. Справа и слева здесь располагались ниши, где будут стоять статуи духов внутренней жизни — первых существ, с которыми упокоенный встречается в своём вечном путешествии. Здесь будут многочисленные изречения из «Книги того, что есть в царстве Дуат». Сверяясь с ними, душа упокоенного без ущерба для себя минует все опасные тропы и места загробного мира.

А вот «Комната двух привратников» — место для царской стражи во время погребения особы из царского дома. Ему ли, пастырю правителей, отказываться из ложной скромности от такой погребальной почести? Вон там будут стоять столы с погребальными ларцами. Там же будут подробно изображены работы: ковка металла, нанизывание бус и ожерелий, ткаческие и стекольные ухищрения, всего и не упомнишь. Но это непременно должно быть. Насчёт одного Аменемхет ещё сомневался: нужны ли здесь сцены Последнего суда, суда Озириса. Именно во время него плотское отделяется от бесплотного, косное от духовного. Два привратника, места которых по разные стороны зала символизируют это раздвоение, состояние выбора: вернётся ли душа на землю под тяжестью прегрешений или полностью воспарит в мир божественной жизни, чиста и ясна.

Аменемхет подошёл к «Комнате испытания». Это было самое трудное место для работников. Если во всех прочих залах они лишь расширяли и спрямляли пределы естественной пещеры, приспосабливая её к нуждам великого погребения, то тут им надо было долбить сплошной камень, для того чтобы вырыть большое углубление в полу. Это углубление с вмурованными в дно острыми деревянными кольями, затянутое сверху полотном, — последнее препятствие для подлого грабителя. Аменемхет не верил, что кто-либо на свете способен преодолеть все препоны, которые он задумал на пути грядущих негодяев, но яму вырыть приказал. Первые, самые наивные грабители удовлетворятся разграблением отдельно стоящего кенотафа — ложной гробницы. Более умудрённые в своём нечестивом ремесле будут искать гробницу тайную, но те, кто, потратив, может быть, годы, найдут её, должны будут убедиться, что добраться до её входа нет никакой возможности. Надо наугад долбить скалу на глубину в полсотни локтей. А какая добыча стоит таких трудов?! Аменемхет улыбнулся, как бы услышав стоны будущих проклятий, что будут изданы обманувшимися преступниками.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги