Сетмос-Хека презрительно дёрнул подвижной щекой. Этот город давно его раздражал. Странным устройством, дурацкими обычаями, и если бы он провалился под землю, то торговец благовониями не нашёл бы повода для расстройства.
— Теперь пошли, — сказал Воталу.
— Куда? — недовольно спросил уже нагулявшийся Хека.
— На собрание Рехи-Хет.
Оказалось, что всё научное сословие собирается нынче вместе, ибо должно состояться представление последнего научного достижения, доставленного, по слухам, из далёкой северной страны за громадные деньги. Предъявление его должно, по традиции, проходить именно на собрании всех первых умов города, тогда оно будет считаться научно законным.
Хеке было плевать, что там доставлено, да и устал он порядочно, но он вдруг подумал: это путешествие будет полезно с точки зрения ориентировки.
Сэб и Нанна уже явились, полные своего делового самодовольства, увешанные связками ключей. Сетмос изобразил живейший интерес к предстоящему освидетельствованию нового научного факта. Даже начал поторапливать медлительного Воталу, слишком долго прилаживавшего какую-то специальную цепь на парадном облачении.
Путешествие и в самом деле оказалось довольно полезным. Острым своим опытным глазом Хека, пока Сетмос задавал синим писцам всякие отвлекающие вопросы, пока они гремели длинными в пол-локтя ключами перед очередным замком, пока опахальщик отбегал, чтобы помочиться, сумел высмотреть много мелких любопытных тонкостей в устройстве здешнего внутреннего порядка. Надо думать, что человек, у которого было бы больше времени для изучения и наблюдения, мог бы тут найти скрытые пути для своих неразрешённых перемещений, несмотря на все эти стены, калитки, охранников. Всё же деревья, руины, кучи мусора, повозки, горожане, собаки, верблюды, брадобреи, водоносы, скороходы, полуденная лень, тучи мух, ослы, орущие ослы, торговцы — все эти захламляющие элементы в достаточном количестве имели место в продуманной структуре города, добавляя в неё некоторое количество живой запутанности.
Собрание Рехи-Хет, на которое Сетмос-Хека прибыл впервые, представляло собою зрелище, заслуживающее описания. Оно устроено было в открытом обширном (двести локтей в поперечнике) овале, усыпанном белым песком и огороженном живой изгородью, за которой можно было разглядеть пилоны, похожие на храмовые, и торчащие меж ними лапы пальм. Один край овала этого слегка поднимался от центра. Причём поднимался уступами, на каждом располагались неукрашенные, но удобные кресла. Перед ними небольшая круглая площадка, где, как можно было догадаться, и будет выставлен новый факт.
Все кресла были заняты пышно разодетыми — по случаю важного события в научной жизни города — представителями столь превозносимого властями сообщества. Место Воталу было в одном из первых рядов, ввиду его заслуженности и давних достижений. Сетмос должен был тесниться на самых задних креслах, это его не слишком обидело и с самого начала, а вскоре он понял и преимущество такого своего положения.
Сквозь просветы в живой изгороди молчаливыми серьёзными работниками в жёлтом были вынесены два кресла — большое и не слишком большое. Над ними тут же нависли целые облака опахал.