Ткач Кошмаров

– Можно я с тобой? – взмолилась Клио. – Пожалуйста! Если она – Ткач Кошмаров, я должна с ней встретиться. Здесь, в реальности, мне ничего не угрожает, потому что ты рядом…

Щеки вспыхнули смущением, но слова уже были сказаны.

– Ох, проклятье. Хорошо.

Портал-зеркало привел их в крохотную деревушку. Дом, где жила (или пряталась) Рианнон, стоял на самом отшибе. С одной стороны – пустырь, с другой – дикий лес.

Она долго не открывала дверь, пока Ник суровым и каким-то чужим голосом не пообещал ее выбить. Только тогда Рианнон (Клио отчего-то не сомневалась, что это именно она) появилась на пороге. Высокая и миловидная: круглое личико, изящные губы и разбросанные по бледной коже веснушки. Красно-медные, охотно ловящие на себе солнечный свет вьющиеся волосы развевал ветер, впущенный в дом через открытую дверь.

Поцелованная солнцем… Неужели она могла быть той, что обрекла людей на кошмары, выворачивающие душу на изнанку?

– Рианнон О'Брайен, я вынужден сопроводить вас в резиденцию Трибунала.

Вынужден… Ник и сам не верил в вину Рианнон. А он знал даже больше, чем Клио. Расспрашивая людей о помощнице конюха, он, желая того или нет, проживал ее жизнь, мысленно воссоздавая ее образ. Последний кусочек пазла встал на место: вот она, обвиняемая Трибуналом, перед ним.

И в испуганной девушке он не увидел коварного создания, движимого холодным расчетом и методично вытягивающего из людей жизненные силы до последней капли.

– Вы отправитесь на суд. – Голос Ника звучал почти бесстрастно. – Если вы невиновны, волноваться не о чем. Трибунал во всем разберется.

Рианнон отступала, дрожащими пальцами вцепившись в воротник бело-синего платья. Ник вошел в дом. Клио с голубкой впорхнули следом.

– Я знаю, что они делают с теми, кого подозревают в полуночном колдовстве. Если я попаду в казематы Трибунала… меня уже никогда не отпустят.

Ник тоном верного служителя закона начал говорить о его силе и справедливости. Рианнон его не слушала. Ее взгляд метался от белой шелковой повязки на глазах Клио к сидящей на плече голубке.

– Это птица Илданаха? Он и тебя обманул, да?

Ник, осекшись, нахмурился.

– Голубка – мой друг и фамильяр, – ласково ответила Клио. – А кто такой Илданах?

Рианнон, отступив уже к самой стене, замотала головой. Клио тронула Ника за локоть и, поднявшись на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха, прошептала:

– Ник, пожалуйста, можно я с ней поговорю?

– Клио, это против правил. – Увидев выражение лица подруги и мольбу в ее взгляде, он вздохнул, признавая поражение. – Но моему начальству знать подробности не обязательно. У тебя есть несколько минут.

Ник вышел из дома, оставив девушек наедине.

Рианнон все еще жалась к стенке.

– Я не верю, что это сделала ты, – твердо сказала Клио.

Пусть кто-то назовет ее глупой и наивной, но она и впрямь не верила: не ощущала в Рианнон и толики зла.

– Спасибо, – прошептала та.

– Но тебя обвиняют в серьезном преступлении. И я хочу понять… Твой дар, твои птицы…

Рианнон обхватила себя руками за плечи.

– Если ты и впрямь готова выслушать, я расскажу.

Она шумно выдохнула, успокаиваясь. Клио окинула взглядом скромное жилище Рианнон, и, неловко потоптавшись на месте, осталась стоять.

– С чего же начать… Наверное, с моей семьи. Когда умер мой отец, я была безутешна. Это он привил мне любовь к лошадям. Мама… – Рианнон улыбнулась светлой, почти мечтательной улыбкой. – Мы иногда посмеивались, что свои рододендроны она любила больше, чем нас с папой. У нас был чудесный сад. После смерти мамы он зачах. Ни папа, ни я не умели ухаживать за цветами и кустарниками. Даже символично – мама будто забрала их с собой, в прекрасные долины Дану. Там и без того, говорят, очень красиво, но теперь, я верю, стало еще красивей. Ох, извини, я отвлеклась…

– Ничего, – тихо отозвалась Клио.

– Так о чем я говорила? Ах да, наш чудесный сад. Цветы под маминой рукой наливались силой и энергией, впитывая каждую частичку влаги и солнца. Мы с папой больше любили животных. Он – собак, их у нас было две, а я…

– Лошадей.

– Для меня они – самые замечательные создания на свете. Их красота, соединенная с мощью и стремительностью, завораживает меня. Думаю, лошади чувствуют мою любовь к ним и пытаются мне угодить, порадовать. Вот и не болеют лишний раз, чтобы не расстраивать меня.

– Или ты питаешь их своей любовью, – улыбнулась Клио. – Как солнце и вода питают цветок.

Рианнон просияла.

– Папа научил меня ухаживать за лошадьми и ездить верхом, и изумлялся тому, как здорово у меня получалось и то, и другое. Мы проводили много времени вместе… и еще больше, когда мама умерла. Мне кажется, ты знаешь, каково это, когда у тебя лишь один родитель.

– Как ты догадалась?

– Ведьминская интуиция, – заговорщицки подмигнула Рианнон.

Клио рассмеялась.

– Моя старшая сестра частенько это повторяет.

– Если я права, ты знаешь, каково это – посвятить всю любовь, что была предназначена двум родителям, одному.