Ткач Кошмаров

Тут чутье подвело Рианнон. Клио, безусловно, любила маму. Но точно не так, как Рианнон – своего отца. Ее любовь читалась во взгляде, в теплоте, которой никогда не было в голосе Клио, когда она говорила о Бадб.

– Поэтому смерть папы меня подкосила. И я… я была готова на все, чтобы его вернуть!

В голосе Рианнон прорезалось горячее отчаяние. Клио насторожилась. Многое может таиться за подобными словами: от невинных чар до извращенных ритуалов.

Спиритуализм. Некромагия. Таинственные обряды колдунов хаоса, посвященные Балору. Невообразимые жертвы, принесенные в уплату за то, чтобы король демонов возвратил чью-то душу из мира теней. Ничем хорошим подобные ритуалы обычно не заканчивались. Клио… повезло. Но, как она и говорила Нику, не каждый живущий мог похвастаться таким колдовским наследием, которое Бадб оставила дочерям.

– Я не хотела видеть отца личем. Боялась, вдруг что-то пойдет не так, и он превратится в безвольную куклу, способную только дышать? Я хотела вернуть его настоящего. И подумала… Неужели в нашем мире, пропитанном магией, не найдется место для толики волшебства? Истинного волшебства… нет, чуда! Которое не требует платы, не знает никаких но…

Рианнон стиснула руки, страсть в ее голосе набирала обороты. А сердце Клио отчего-то сжалось. Должно быть, от понимания: чуда не случилось.

Наверное, в их мире со всей его магией места для истинного волшебства не осталось.

– Я обошла полмира в поисках ответов. Столько ведьм и колдунов повстречала! Но никто не мог дать мне того, что я хотела. Кроме… него.

– Кто он такой? – тихо спросила Клио.

– Он назвался Илданахом, но потом, много позже я узнала, что у него много имен. Макниа, Лавада, Лоннбемнех, Савилданах… или Луг, что, наверное, все же больше тебе известно. Он сражался в битве при Маг Туиред, легендарной битве племен Дану с фоморами.

Клио прикрыла рот ладошкой.

– Внук короля Балора. – Прозвучало невнятно, но Рианнон ее поняла.

– Да, пусть и появившийся на свет еще до того, как тот стал королем демонов. Илданах заверял меня, что зачарованные им птицы своим прекрасным пением способны пробудить даже мертвого. Я… поверила. Не должна была, но… Горе порой застилает нам глаза, и любое брошенное слово превращается в надежду. А мне так хотелось верить в чудо! Когда я вернулась в родной город, я пришла ночью на могилу папы. Выкопала тело, привязала к лошади. Росинку так напугал запах, что она рванула вперед и чуть не сбросила с себя тело папы. Я успокоила ее. Я не хотела пробудить все кладбище, поэтому увезла его оттуда. Хотела отвезти в ближайший лес, но побоялась. Я не знала, что происходило с папой все это время, где блуждала его душа, но боялась, что возвращение в мир живых станет для него слишком сильным потрясением. Что он, испугавшись, бросится бежать, заплутает и я снова, снова его потеряю.

Она рассмеялась – зло и горько.

– Признаюсь, я не продумала ничего. Не подумала, что магия воскрешения, какая бы она ни была, связана с миром теней.

– А значит, магия полуночная…

Рианнон с усилием кивнула.

– Я не думала об этом, потому что продолжала слепо верить в слова Илданаха. Только этим можно объяснить мою глупость – то, что я привезла папу в наш дом. И приказала птицам Илданаха петь.

– И что произошло? – Сердце Клио глухо забилось в груди.

– Они пели, и на моих глазах папино тело исцелялось. Будто не было долгих недель, что он пролежал в могиле в ожидании воскрешения. Папа выглядел так, будто просто… спит. А потом открыл глаза. Это было… – Рианнон прерывисто вздохнула. Выдохнула, вкладывая в одно-единственное слово всю боль: – Чудо. Он провел рукой по моему лицу и спросил, почему я плачу. Папа помнил о том, как умирал от затянувшейся магической хвори, но не помнил блужданий по миру мертвых. Не помнил и долин Дану. Ничего не помнил… Мы проговорили до самого утра. Плакали, смеялись, плакали снова. Папа гладил моих птиц и говорил, как они чудесны. Как чудесен тот, кто их создал. Но у каждой сказки есть конец, и мой наступил очень скоро.

Скрипнули плохо смазанные петли. Клио, спиной почувствовав взгляд Ника, попросила голубку повернуть голову. Замерший в дверях, Ник жестом показал им поторапливаться. Рианнон заговорила еще быстрей, настороженно поглядывая на него.