Титус Гроун

– В северной стене, – прохрипел камердинер, – но только оно высоко.

– Иди скорее туда, постарайся разбить стекло, – распорядился медик.

– Я не дотянусь до окна, там нет ни лестницы, ни антресолей.

– Хватит болтать. Подумай, как добраться до окна. Ты ведь лучше всех знаешь эту комнату, знаешь, что и где тут лежит. Разбей стекло – пусть дым выйдет наружу, заодно обеспечим приток свежего воздуха. Быстрее, а то госпожа Слэгг почти задохнулась. Да шевелись ты быстрее. Фуксия, помоги ему. Разбейте стекло чем угодно – я разрешаю даже Ирму бросить в окно, только разбейте его. И ничего не бойтесь – тут только дым, чертей и прочих тварей мы пока не заметили, а если бы они тут и были, они страдали бы от дыма точно так же. Пошевеливайтесь, а я пока присмотрю за бедной нянькой и мальчиком.

Флей схватил Фуксию за руку, и оба исчезли в сизой мгле.

Не теряя ни секунды, доктор наклонился над нянькой и принялся хлестать ее по щекам, не давая старухе забыться. Титус вызывал в нем сейчас меньшее беспокойство – нянька плотно укутала его с головой, так что младенец с трудом, но вдыхал более-менее свежий воздух, часть которого все же поступала сквозь замочную скважину. Убедившись, что некоторое время нянька еще протянет, Прунскваллер огляделся по сторонам. Внезапно его обожгла догадка.

– Фуксия, Фуксия! – вне себя закричал медик. – Немедленно отыщи отца и попроси его бросить в окно нефритовый кувшин, что стоит на столе.

Между тем сам лорд Сепулкрейв, поборов в себе панику, услышал распоряжение доктора и решил действовать на свой страх и риск.

– Флей! – позвал герцог.

– Я здесь.

– Подойди скорее к столу.

Флей и Фуксия осторожно направились в сторону, где, по их расчетам, должен был стоять стол. Они то и дело вытягивали руки вперед, боясь наткнуться на что-нибудь.

– Вы нашли стол? – допытывался лорд Сепулкрейв из-за кисеи дыма.

– Да, папа, – крикнула Фуксия, – мы как раз стоим возле него. Что ты хотел?

– Фуксия, где ты? – раздался голос леди Гертруды.

– Я тут, – откликнулась девочка, – мама, с тобой все в порядке?

– Ты не видела моего дятла? – тревожно поинтересовалась герцогиня. – Не видела мою птичку?

– Нет, – прокричала Фуксия. Дым с новой силой принялся разъедать ей глаза, и юной герцогине уже стало не до разговоров. Закашлявшись, девочка присела на корточки.

В этот момент с другой стороны загрохотал железный голос доктора:

– К черту всех дятлов и прочих, кто носит перья! Флей, ты нашел, чем разбить окно?

– Альфред, что вы себе позволяете, подойдите сюда, иначе… – начала леди Гертруда, но закашлялась сама, вдохнув порядочную порцию дыма.

В задымленной библиотеке наступило молчание – говорить было уже невозможно. А дым все уплотнялся. Через минуту послышался сдавленный голос герцога:

– Кха-кха… на столе, слышите?.. На столе… медное… пресс-папье… быстрее… Флей, Фуксия… Рядом с вами, на столе… Бога ради, скорее…

Фуксия, нащупав ножку стола, из последних сил приподнялась и зашарила по столешнице. Руки ее почти тут же наткнулись на металлический предмет – конечно, это было то самое пресс-папье. В этот момент на стеллажах с книгами, что справа от второго, неиспользуемого выхода, заплясали ярко-оранжевые язычки пламени. Пламя почти сразу же и погасло, но через минуту вспыхнуло с новой силой и быстро поползло по книжным сокровищам лорда Сепулкрейва. С каждым мгновением огонь захватывал все новые фолианты. Золотое тиснение корешков зловеще поблескивало, прежде чем отдаться всепожирающей страсти огня…

Тут же огонь вспыхнул уже слева от запертой двери, и Флей, издав страдальческий вопль, бросился к пламени. Рядом с объятым пламенем стеллажом на полу лежало чье-то тело. Флей схватил его за руку и повернул к себе. Оказалось, что это Саурдаст. В панике все совершенно забыли о существовании несчастного архивариуса, а ведь именно он первым отреагировал на появление дыма. Саурдаст, по-видимому, уже давно лишился чувств – даже доктор Прунскваллер не сразу определил, жив или мертв книжник.

Пока эскулап возился с бесчувственным Саурдастом, лорд Сепулкрейв, Фуксия и Флей столпились под окном, что смутно проглядывало сквозь пелену дыма. Герцог первым схватил тяжелое медное пресс-папье и швырнул его наискось вверх в надежде высадить не только стекло, но и оконный переплет. К сожалению, лорд Сепулкрейв не находил достаточно времени даже на чтение, а уж о метании тяжелых предметов на дальние расстояния и вовсе не было речи. Потому-то его попытка не увенчалась успехом. Теперь успеха решил попытать Флей. У него было одно неоспоримое преимущество – высокий рост. Но известно, что в природе хорошее всегда уравновешивается плохим. Преимущество высокого роста Флея сводились на «нет» его годами, так что попытка Флея также окончилась провалом.