Титус Гроун

– Няня, – позвал Прунскваллер, – я же сказал вам, прижмите рот ребенка к замочной скважине. Фуксия, проследи, чтобы няня сделал то, что я ей велел…

– Хорошо, – прокричала девочка, растопыривая руки по сторонам в поисках наставницы.

И тут же книгохранилище огласил душераздирающий вопль.

Ирма Прунскваллер, захлебываясь слезами и изорвав в клочки последний носовой платок, с ужасом обнаружила, что ей больше нечем вытирать слезы. Животный страх сковал женщину – она окончательно забыла правила приличия, забыла, что должна делать настоящая леди. Ломая руки, она кричала столь пронзительно, что у ее товарищей по несчастью буквально кровь стыла в жилах.

Лорд Сепулкрейв бессильно метнулся в сторону – и едва не столкнулся с женой. Аристократ почему-то подумал, что ему повезло с супругой – не кричит, а спокойно ищет выход, хотя понятно, что выхода отсюда нет, кроме как через запертую чьей-то преступной рукой дверь. Но зато какое самообладание!

Услышав крик сестры доктора, госпожа Гертруда на мгновенье остановилась, а потом медленно направилась в ее сторону.

Лорд Сепулкрейв в отчаянии кинулся на дверь, но чуда не произошло – дверь по-прежнему не желала выпускать людей на спасительный воздух. Герцог чувствовал, как кровь бьется и пульсирует в его висках.

Со стыдом лорд подумал – вот он и растерялся. Хорошо еще, что из-за густого дыма его никто не видит. Впрочем, это было очень слабым утешением. Неожиданно хозяин замка ощутил солоноватый привкус во рту. Что такое? Боже, он не заметил, как прокусил нижнюю губу.

Между тем Ирма Прунскваллер продолжала истошно вопить, повергнув собратьев по несчастью в ужас.

Альфред в два прыжка очутился возле сестры. В мозгу доктора заговорил холодный голос профессионала – одного взгляда на леди Ирму было достаточно, чтобы понять – одними увещеваниями женщину не успокоишь. Ну что же, тогда придется прибегнуть к старым, но испытанным средствам. Примерившись, эскулап отвесил сестре звонкую пощечину. Леди Ирма испуганно замолчала, а доктор, не теряя времени, поволок ее в сторону одиноко стоявшего стула, спинка которого сиротливо высовывалась из пелены дыма.

– Ирма, Ирма, – бормотал медик, – сейчас присядешь, и тебе станет лучше. Об остальном я позабочусь. Ты меня слышишь? Возьми себя в руки.

Ирма обмякла – она была теперь словно большая тряпичная кукла, набитая ватой. Тащить ее было тяжело, но зато сестра доктора больше не наводила панику на окружающих.

Справившись с Ирмой, доктор решил в очередной раз попытаться установить источник образования дыма. Едва только он сделал шаг в сторону, как услышал взволнованный голос Фуксии:

– Доктор! Доктор! Отзовитесь!

Врач немедленно бросился в сторону двери, где, по его расчетам, должны были находиться Фуксия и госпожа Слэгг с Титусом на руках. Дым все сгущался – уже в радиусе полуметра ничего нельзя было увидеть. Поспешно пробираясь вперед, эскулап неожиданно натолкнулся на что-то большое и мягкое.

Альфред Прунскваллер поспешно выставил руки вперед – пальцы его запутались в складках одежды. Выходит, это человек. Чья-то рука порывисто схватила его ладонь.

– Доктор? Доктор, вы? – послышался знакомый голос. Это была госпожа Гертруда, но теперь ее голос звучал иначе, без обычной надменности и отчуждения.

– Я, я, кто же еще, – забормотал врач, – пока что это я, слава Всевышнему…

– А Фуксия куда подевалась? – герцогиня порывисто, но цепко схватила медика за плечи.

– Должна быть у двери, – просипел доктор, кашляя – он все-таки вдохнул порцию дыма, – я как раз шел к ней. Но, к сожалению, мы столкнулись, как корабли в море. Ха-ха, это очень подходит, да? Мы – корабли в море. В море дыма…

– Замолчите! – закричала герцогиня, высвобождая эскулапа из своих объятий. – Лучше найдите Фуксию. Тащите ее сюда… И разбейте окно – другого выхода нет…

Доктор, почувствовав свободу, рванулся к двери:

– Фуксия, ты тут еще?

Разумеется, девочка была на прежнем месте. Просто она опустилась на пол – там дым был не столь густой. Схватив доктора за полу камзола, юная герцогиня простонала:

– Доктор, скорее! Помогите ей! Ей плохо, я пока держу ее…

Альфред Прунскваллер мигом опустился на корточки, потирая кулаками слезящиеся глаза.

Внизу было меньше дыма, дышалось легче. Взгляду медика представилась ужасная картина – Фуксия, похожая на выброшенную на песок рыбину, жадно глотающую воздух с дымом пополам. Но куда большие опасения внушала врачу госпожа Слэгг, лежащая ничком на полу – старуха уже не кашляла, а хрипела. Голова няньки покоилась на коленях Фуксии. Прунскваллер поспешно приложил ухо к груди пожилой женщины – сердце ее трепыхалось, как случайно залетевший в комнату воробей. Слева звучно кашлял Флей – камердинер инстинктивно пытался разогнать от себя дым огромным фолиантом, снятым с ближайшей полки. Дым был повсюду – на мгновение доктору даже показалось, что его сизые кольца исходят даже со стороны стеллажей.

– Флей, голубчик, – заговорил доктор, дергая его за рукав, – ты меня слышишь? Скажи скорее, где здесь самое большое окно? Говори быстрее, старикан.