Титус Гроун

Флей и Прунскваллер стояли внизу, под окном, готовые в любой момент поймать в объятия Фуксию, случись ей сорваться с полки. Мужчин не пугало даже то, что осколки разбитого девочкой стекла с полной вероятностью упали бы точно на них.

Девочка принялась осторожно раскачивать левой рукой отцовскую трость, намереваясь с размаху ударить набалдашником по стеклу. Случайно взгляд ее упал на окно – ей показалось, что по ту сторону стоит человек, лицо которого было ей хорошо знакомо. Между тем жарче становилось даже наверху – огонь медленно, но верно подбирался к юной герцогине. Фуксия окончательно отбросила последние сомнения – она действительно видела человека. Конечно, она не могла ошибиться…

И ЛОШАДИ УМЧАЛИ ИХ ДОМОЙ…

Едва Фуксия узнала лицо Стирпайка, пальцы ее разжались, трость полетела вниз. Девочка и сама едва не сорвалась, удержавшись на месте лишь гигантским напряжением последних оставшихся физических и духовных сил. И все-таки юной герцогине не суждено было и дальше держаться на полке – испустив истошный крик, она рухнула вниз.

Альфред Прунскваллер и Флей не растерялись – рванувшись вперед, они успели подхватить девочку в объятия. В этот момент наверху раздался звон разбитого стекла, и послышался голос Стирпайка:

– Без паники! Сейчас я подам вам лестницы! Только без паники.

Глаза присутствующих тут же устремились к окну. Доктор Прунскваллер, заслышав звон стекла, успел толкнуть Фуксию в сторону, чтобы защитить ее от осколков. Куски стекла посыпались вниз. Однако узникам библиотеки еще повезло – острый осколок тюкнул в тыльную сторону ладони Флея, другой, покрупнее, плашмя приземлился на голову доктора, не причинив, впрочем, ему вреда.

– Отойдите в сторону! – кричал Стирпайк. – В окне еще торчит стекло, мне придется выбивать его. Отойдите.

Стоявшие под окном поспешно отхлынули назад, и юноша принялся выковыривать торчавшие в раме осколки при помощи небольшой палочки. Взглянув вниз, он убедился, что выбрал самый подходящий момент – все присутствующие на церемонии уже успели достаточно надышаться дымом и попариться в духоте. Остальное теперь только дело техники…

Выбив из рамы куски стекла, Стирпайк завозился с суковатой жердью, бывшей когда-то стволом молодой сосенки. На первой жерди он стоял сам. Поднимать импровизированную лестницу на уровень окна оказалось куда сложнее, чем он думал; лицо юноши покрылось каплями пота, но где-то в глубине подсознания билась мысль: может, так оно к лучшему – все будет выглядеть еще натуральнее. Но поднимать жердь и сохранять при этом равновесие было ужасно трудно. К тому же оставленные дровосеками сучья то и дело цеплялись за его одежду. Тем не менее титанические усилия Стирпайка не пропали даром – дюйм за дюймом жердь пролезла в окно.

Наконец из книгохранилища донеслось глухое «Бух!» – жердь стукнулась об пол. Теперь дело за ними, думал юноша. Подождав несколько минут, Стирпайк приподнялся над окном и заглянул внутрь: пламя пожара хорошо освещало интерьер библиотеки. На мгновение ему стало жаль пожираемых пламенем книг, но властная мысль кольнула его: лес рубят – щепки летят. В конце концов, он славно постарался. Но вслух закричал:

– Хорошо, что я вовремя успел! Сейчас, погодите!

Присмотревшись внимательнее, юноша понял – терять время больше нельзя. Пламя уже пожирало узорчатый паркет. Теперь его не погасить. Только бы сгорела вся ветошь, что он разложил на стеллажах с книгами.

Все, пора! Напустив на лицо крайне озабоченное выражение, Стирпайк закричал:

– А где наследник? Где ребенок? Титус-то куда подевался?

Но его страхи оказались напрасными – доктор Прунскваллер уже нес в объятиях почти бесчувственную няньку и ребенка. Все узники книгохранилища сгрудились возле косо приставленной к стене под окном импровизированной лестницы. Все, кроме задохнувшегося в дыму Саурдаста – скатерть, которой доктор накрыл безжизненное тело архивариуса, уже начинала дымиться, пламя неумолимо подбиралось к трупу. Фуксия, спохватившись, бросилась назад. Но беспокойство и удивление окружающих оказалось напрасным – через секунду девочка вынырнула из пелены дыма, волоча находящуюся в бессознательном состоянии Ирму, о которой все в панике забыли. Между тем доктор уже подавал перегнувшемуся через оконную раму Стирпайку сверток с младенцем. Бережно приняв наследника Горменгаста, юноша начал спускаться вниз, холодея от одной только мысли о перспективе сорваться или поскользнуться.

Отнеся ребенка на безопасное расстояние и уложив его между широкими листьями папоротника, он вихрем понесся назад – теперь предстояло вытаскивать няньку. Вопреки ожиданиям, ее тело оказалось не слишком тяжелым – во всяком случае, паренек не почувствовал особой разницы в весе Титуса и в весе его няньки.