Титус Гроун

Фуксия сразу поняла, что если замысел не удался отцу и Флею, то ей и подавно нечего думать о метании тяжестей вверх. Но природа одарила девочку сообразительностью. Повинуясь не столько воле разума, сколько инстинкту, юная герцогиня принялась карабкаться по стеллажам с книгами. Добравшись до верхней полки, девочка обнаружила, что до окна ей остается приблизительно что-то около пяти футов. Чтобы чувствовать себя увереннее и обрести дополнительную опору рук и ног, Фуксия принялась лихорадочно сбрасывать вниз книги. Особую опасность представляли и добросовестно отполированные поверхности полок, по которым пальцы неизбежно скользили. Но Фуксия цеплялась за резные украшения, так что можно было надеяться – некоторое время девочка могла повисеть в воздухе…

Госпожа Гертруда умудрилась каким-то образом отыскать вход на антресоли. Там тоже был дым, но женщина нашла свое пернатое сокровище – дятел забился в угол между полом и резными перилами антресолей.

Герцогиня бережно подобрала птичку и, отхватив маникюрными ножницами прядку своих темно-каштановых волос, туго перетянула ими крылышки дятла. После чего, ласково погладив растрепанное оперение птицы, отправила дятла в глубокий вырез своего платья. Без сомнения в данный момент там было самое безопасное место для перепуганной птицы.

Прунскваллер продолжал делать Саурдасту искусственное дыхание. Однако попытки медика оказались тщетны: случайно прикоснувшись к губам старика, доктор обнаружил, что они уже не столь горячи, как прежде. Страшная догадка обожгла сознание Альфреда Прунскваллера; доктор вынул из кармана крохотное зеркальце и приложил его к губам архивариуса. Через некоторое время врач внимательно оглядел поверхность зеркального кусочка стекла – на нем не было мелкой испарины, обычно выступающей на любой холодной полированной поверхности от дыхания человека. Сомнений больше не оставалось – Саурдаст скончался. Крякнув, доктор спрятал зеркальце в карман и, стянув со стола алую бархатную скатерть, закрыл ею лицо старика. Прунскваллер затравленно огляделся – пламя теперь покрывало уже три четверти восточной стены библиотеки. Доктор бросил взгляд в сторону непонятно почему запертой двери – там виднелась скорчившаяся фигурка. Конечно, подумал медик, это нянька. Вместе с Титусом. Ну и хорошо – там они и должны быть, место у двери – самое безопасное. Прунскваллер с надеждой подумал – может, им все же удастся разбить окно и выбраться наружу. То обстоятельство, что даже в случае успеха задуманного им пришлось бы непонятным образом спускаться вниз, не смущало доктора – в конце концов, это все равно лучше, чем отравлять легкие дымом. Там хоть воздух будет свежее… Может, судьба пошлет им какую-нибудь веревку или что-то в этом роде. Но где ее найдешь, веревку? И потом, до окна еще нужно добраться – из чего сооружать подобие лестницы? Нет, положение просто безвыходное.

Врач осмотрелся – ему не хотелось думать, что в библиотеке нет ничего, что можно хоть как-то приспособить для спасения. Краем глаза он заметил распростертую на полу сестру, наманикюренные ногти которой исступленно царапали паркет пола. Пусть дергается, машинально подумал медик, с ней разберемся потом…

Вдруг взгляд его устремился наверх, и доктор разинул рот от удивления: Фуксия, стоя на предпоследней полке просторного книжного стеллажа, пыталась дотянуться до заветного окна отцовской полированной тросточкой с набалдашником из черного нефрита.

– Фуксия, деточка, – закричал доктор, – держись крепче, не упади! Прошу!

Юная герцогиня не расслышала, что кричал ей доктор, но его голос подействовал на девочку ободряюще. Фуксия держалась на стеллаже из последних сил – правая рука то и дело потела и предательски дрожала, грозя заскользить по лакированному дереву шкафа. Левая рука почти онемела – трость сама по себе была тяжелая, к тому же держать ее вытянутой рукой было сущим мучением.

Госпожа Гертруда, тяжело привалившись к ограде антресолей, наблюдала за действиями дочери. Легкие женщины то и дело разрывал судорожный кашель, но она не забыла свистеть, подбадривая ничего не понимающего дятла.

Лорд Сепулкрейв переводил полубезумный взгляд с Фуксии на пожираемые пламенем книги и обратно. Герцог даже не волновался, поскольку первый шок уже прошел. Во всяком случае, хозяин замка был уверен, что переживает не больше, чем переживал бы в его ситуации любой другой мужчина. Напротив, в голову теперь лезла всякая чушь. Лорд Гроун подумал невзначай, что задуманная Саурдастом церемония так и не была проведена. Разумеется, никто не был подготовлен к подобному повороту событий. И он сам хорош – давно нужно было предусмотреть опасность пожара, и не только в библиотеке, но и вообще в замке. Он много занимался хозяйством, но мысль о возможном пожаре ни разу не приходила ему в голову. Даже Фуксия своей сообразительностью дала ему сто очков вперед.