Тираны и мстители

Дэвис двинулся по подвальному спортзалу, водя лучом фонаря вправо и влево. Он все сильнее нервничал, но ничего особенного не замечал. Возможно, придется ждать звонка в полицию и появления патрульных машин, чтобы выяснить, что произошло.

Чаз держался рядом, светя телефоном. Может, звонили потому, что обрушился один из этажей, или случилось что-нибудь подобное. Вот будет казус: двое непутевых детективов погибли в поддельном мире только потому, что не захотели устроить себе приятный перерыв.

Чаз толкнул напарника в бок, показывая пальцем. Дэвис направил луч фонаря и увидел дверь в стене. Свет отразился от выстланного кафельной плиткой пола за ней. А дальше…

— Вода? — Дэвис шагнул вперед.

Теперь понятно, откуда идет запах плесени.

— Плавательный бассейн? Как могло случиться, что он все еще полон?

— Почем я знаю? — сказал Чаз, входя следом.

Это действительно был бассейн, средних размеров, да и вряд ли в подвале жилого здания можно было оборудовать более обширный. Дэвис опустил руку к бедру, посветил. Бассейн заполнен лишь частично. А в нем…

Луч упал на лицо под водой.

Дэвис замер, светя на остекленевшие глаза. Чаз выругался, нашаривая пистолет, а Дэвис просто стоял, не в силах отвести взгляд. Девушка; похоже, подросток. Рядом с ней на дне бассейна лицом вниз покоилось еще одно тело.

Дрожащей рукой Дэвис медленно повел лучом по дну бассейна. Третий труп. И еще.

Всего восемь.

3

— Что за хрень, черт бы ее побрал?! — раз за разом повторял Чаз. — Что за хрень?

Дэвис сидел на крыльце многоквартирного дома — напротив того, где они нашли тела.

— Нет, в самом деле… что за хрень? — Чаз расхаживал туда-сюда с пистолетом в руке.

Дэвис его понимал — сам крепко сжимал рукоятку пистолета, выставив его перед собой, словно из здания мог выскочить убийца с ржавым тесаком.

— Как им удалось сохранить это в тайне? — спросил Чаз. — В доме восемь трупов. Восемь! Почему об этом не говорят во всех городских новостях? Как вышло, что не подняли на ноги всю полицию? Чтоб их!

Он зашагал в другую сторону.

«Я это заслужил, — подумал Дэвис, сгорбившись на ступеньках. — Не следовало лезть не в свое дело».

Все, чего он хотел, — задержать Чаза в «Стоп-кадре» до 20:17. А теперь… вот это.

— Ладно, Дэвис, — пробормотал под нос напарник, возвращаясь обратно. — Ладно, ладно. Это ведь не настоящие трупы, верно? Просто дубликаты. Мертвые дубликаты. Ничего другого ты не видел. — Он посмотрел на Дэвиса. — Эй! Ты в порядке, приятель?

Пистолет в руке Дэвиса дрожал.

— Эй! — повторил Чаз. — Что будем делать, старина? Ты же настоящий коп. Что будем делать?

— Я не настоящий коп, — тихо проговорил Дэвис.

— Угу, теперь нет. Но ведь был… десять лет?

— Я десять лет прослужил в полиции, — ответил Дэвис. — Но никогда не был настоящим копом.

Что касается Чаза, то он прослужил меньше года, прежде чем его перевели в «Стоп-кадр», на смену старому напарнику Дэвиса, который ушел в отставку.

— Так что будем делать? — повторил Чаз.

— Полагаю, есть два варианта. — Дэвис убрал пистолет в кобуру и глубоко вздохнул. — Уходим, рассчитывая на то, что этим занимаются детективы в реале, и делаем вид, будто ничего не видели. Стираем записи в телефонах, заявляем, что несколько часов просидели в кафе, и забываем о случившемся.

— Угу, ладно, — кивнул Чаз. — Угу. Нет никаких причин ввязываться, верно? И уж вряд ли кому-то хочется, чтобы мы об этом знали. Значит, если просто уйдем, никто ни о чем не догадается. — Он взглянул на пистолет в своей руке. — А второй вариант?

— Все равно нам тут торчать до вечера, до домашнего насилия. Можем пошарить вокруг, глядишь, и найдем пару улик, которые помогут в расследовании. А если нет… попробуем выяснить, почему, черт побери, управление скрывает это от нас. Трупы довольно свежие — не особо распухли, и мясо с костей не сползает. В старом многоквартирном доме найдены восемь утопленников — и ни словечка тем, кто может вернуться назад во времени и выяснить, чьих рук это дело. Почему бы, черт побери, не привлечь нас?

— Угу. — Чаз посмотрел на Дэвиса. — Угу, чтоб их… Что все это значит?

Люди идут служить в полицию по самым разным причинам. Для некоторых это вполне естественный выбор — семейная традиция или просто хорошая профессия для человека из рабочей среды. Другим нравится власть. Чаз принадлежал именно к таким.

Но в глубине души всех объединяет желание исправить мир. Не важно, становишься ты полицейским по настоянию родни или просто потому, что тебя ловко завербовали, но прежде ты всегда придумываешь для себя историю, как пришел к намерению делать нечто хорошее, нечто правильное.

Иногда эту историю приходится вымучивать. А иногда она сама подходит к тебе, отвешивает леща и вопрошает: «Так ты будешь что-нибудь делать со своей жизнью или нет?»

«Хороший способ уйти, — подумал Дэвис. — Снова делая нечто такое, что кажется настоящим».

— Ты ведь хочешь в этом покопаться? — спросил Чаз.

— Угу. — Дэвис встал. — Ты со мной?

— Почему бы и нет, черт возьми? — Чаз поежился и наконец убрал пистолет. — Что будем делать?

— Ждать, — ответил Дэвис, заглядывая в телефон.