Тираны и мстители

— Зачем? — возразила Мария. — Какой смысл?

— Бывая в определенные дни в «Стоп-кадре», — сказал Чаз, хрустя конфетой, — мы могли бы кое-что разнюхать. Собрать больше информации.

— Где? — спросила Мария. — Когда? Вы что, не слышали? Убийца специально старается, чтобы от вас двоих ничего не зависело.

Дэвис взглянул на напарника. Мария ушла в глухую оборону. Она часто так поступала. Дэвису и Чазу не полагалось вмешиваться в реальные расследования. Для управления они мальчики на побегушках; их посылают добыть конкретные данные, и не более того.

Но на самом деле никто, похоже, не знал, что делать со «Стоп-кадром». Город вынудили купить эту программу за огромные деньги, но впоследствии законы об охране частной жизни крепко связали руки полиции. Удивительно, что в «Стоп-кадр» еще пускают двоих сыщиков. И если бы общественность знала, насколько свободно Чаз и Дэвис относятся к своим обязанностям…

Даже по прошествии нескольких лет никто не понимал, как действует программа, не говоря уже о том, чтобы надлежащим образом ее использовать. Но это все равно не объясняло, зачем скрывать столь многое от работавших в «Стоп-кадре» полицейских.

— Чего ты мне не говоришь, Мария? — прошептал Дэвис.

Она вызывающе посмотрела ему в глаза, но ее взгляд метнулся в сторону, когда Чаз приставил пистолет к ее виску.

— Чаз, прошу тебя, — вздохнул Дэвис, — не надо убивать ее снова.

— Снова? — переспросила Мария.

— Просто ответь, Мария. Обычно мы тебя не убиваем. И сейчас не убьем, обещаю.

— Это «Стоп-кадр», Мария, — пожал плечами Чаз. — Все, что мы тут делаем, не имеет никакого значения. Так что расскажи этому приятному во всех отношениях парню то, что его интересует.

— Я не знаю, почему вам ничего не сказали, — упрямо заявила она. — Да, вам не сообщили об этом деле. Да, ваше участие в расследовании нежелательно. Не знаю почему.

— Врешь, — сказал Дэвис.

— А ты докажи.

Вздохнув, Дэвис посмотрел на Чаза.

Тот выстрелил.

Напрасно многие считают, что человек при попадании в него пули сильно дергается, особенно если выстрел приходится в голову. Жертва просто обмякает. Пороховые газы взъерошили Марии волосы, голова качнулась, как от тычка, а потом… тело обмякло на стуле. Даже крови было не много — пуля не вышла с другой стороны. Лишь две тонкие струйки: из носа и дыры в виске.

Чаз спокойно показал свой жетон немногим оставшимся — тем, кто не ушел, увидев жетон в первый раз, или кого не поверг в ужас поступок шефа.

— Вот сукин сын! — Дэвис встал и, спотыкаясь, вышел из кабинки. — Все-таки ты это сделал!

— Угу, — кивнул Чаз. — Мне, знаешь ли, всегда этого хотелось. Достала ее самодовольная рожа. Мария всегда относилась к нам как нянька к паре трехлеток.

— Ты ее застрелил!

— И что? Сам же говорил, что это делалось много раз.

— Всего лишь прием допроса!

— Судя по результатам, крайне неудачный. — Чаз спихнул труп со стула и сел. — Давай-ка помоги мне просмотреть материалы. У нее доступа было побольше, чем у нас. Возможно, кое-что узнаем.

Дэвис окинул взглядом зал поверх стен кабинки. Некоторые сотрудники остались на своих местах, несмотря на все случившееся. Услышав выстрел, они поднялись на ноги, а теперь пятились, уставившись на Дэвиса. Друзья… вернее, знакомые. В их глазах застыл страх, будто перед ними был террорист.

Доббс достал пистолет и смотрел на него, взвешивая в руке. Дэвис будто читал его мысли. «Если выстрелю, я убью реального человека. Копа, который не сделал ничего незаконного. Но поскольку я ненастоящий… какая, собственно, разница? Меня все равно никто не сможет наказать».

Возникло инстинктивное желание достать собственный пистолет и пристрелить Доббса, прежде чем тот примет решение. Но Дэвис никак не мог заставить себя, впав в странное оцепенение.

Доббс, даже будучи дубликатом, оказался лучше, чем Чаз. Убрав пистолет в кобуру, он покачал головой и, спотыкаясь, побрел прочь.

Дэвис шумно выдохнул — не столько от облегчения, сколько от усталости. Он присел рядом с напарником, стараясь не обращать внимания на истекающий кровью труп.

Чаз вовсе не изучал дело серийного убийцы. Отодвинув все окна в сторону, он просматривал что-то другое. Личные файлы.

Свои собственные.

— Черт побери! — проговорил Чаз. — Нам давно следовало это сделать, Дэвис, смотри, у нее полный доступ к нашим досье.

Чаз проработал в полиции Нью-Клиппертона всего лишь год, прежде чем его направили в «Стоп-кадр». До этого он служил в Мехико, с которым имелся договор об иммиграции и взаимном признании гражданства. В его тамошнем досье хранилась служебная характеристика, где упоминались старательность и готовность обучаться, хотя в конце шла строчка: «Чрезмерно агрессивен».

— Агрессивен, — прочитал Чаз. — Что это вообще значит? Родригес, ну ты и сволочь. В смысле, разве коп не должен быть агрессивен? Ну, когда вершит справедливость и все такое?

Чаз пролистал досье. Дальше шли отзывы от полицейских Нью-Клиппертона.

«Характер волевой и целеустремленный. Думаю, он справится», — написал Диас перед уходом в отставку.