The Setup

По ходу игры AG решил, что теперь он будет ставить не деньги, а "вещи". Он поднимал взгляд от своего стека и небрежно говорил: "Mercedes" или "Ferrari", и это означало, что он ставит $100 000 или $300 000 соответственно. Время от времени АГ подбадривал его, говоря: "Я поднимаю тебе Bugatti" или "Lear Jet", и мне приходилось принимать решение на 1 или 3 миллиона долларов. Это немного дурманило мне голову, и я был рад, когда он прекратил.

После ужина он устал и стал играть более пассивно, позволяя мне легко забирать банки. Гора фишек передо мной росла с каждым часом. Моя стратегия больших блайндов доказала свою эффективность, но к двум часам ночи я был измотан. Не было никаких сомнений в том, что я провел хороший экшен в матче, и я выиграл $8 800 000, что стало самым крупным выигрышем в покере за всю мою жизнь. Я был готов собрать свои фишки и закончить игру. Но когда я попросил выйти из игры, AG отказался.

"Я подкину тебе четвертак, если хочешь сыграть, - предложил я, - но я в ударе. Мне пора спать".

AG посмотрел на меня секунду, а затем спросил: "Хочешь перевернуть свой стек?".

Мой стек?! Я подумал: как я буду жить с самим собой, если промотаю самый большой покерный куш в своей жизни? Я думал о миллионе или двух, но решил, что 8,8 миллиона... пять с половиной миллионов - все равно неплохой выигрыш. Поэтому я предложил бросить монетку на $3 300 000 каждому. Несмотря на то что на столе было более восьми цифр, ни у кого не нашлось четвертака, чтобы бросить монету. Поэтому мы согласились сыграть в карты. Мы оба отсчитали по $3 300 000 фишек, сдвинули их в центр, и дилер положил колоду на стол. Я разложил карты и взял одну. АГ выловил карту из стопки. Старшая карта выиграла.

Я посмотрел вниз. Четверка треф.

Черт.

Мое сердце упало, а желудок перевернулся, когда я осознал потерю. Но потом одна мысль дала мне надежду: В колоде есть восемь карт хуже, чем четверка треф, и три карты, которые ничьи с четверкой треф. Это означало, что у меня был 21,5-процентный шанс не проиграть.

АГ улыбнулся и медленно выложил бубновую семерку. Я разыграл его и похлопал в кулак, прежде чем дилер засунул ему банк. Хотя проигрыш в $6 600 000 немного выбил ветер из моих парусов, это все равно был самый крупный выигрыш в моей жизни, и я ушел с $5 500 000. К тому же АГ, похоже, оценил мое неуважение к деньгам, которые должны были чего-то стоить.

Через четыре дня мы снова встретились в его доме в Бель-Эйр. Светловолосый дилер улыбнулся и спросил: "За сколько вы хотите купить машину?"

"Два миллиона", - сказал я как можно более непринужденно.

"Я беру пятьдесят миллионов", - объявил Алек с убежденностью, которая показалась мне тревожной. Одно было совершенно ясно: он не собирается бросаться джебами; он хочет нокаутировать.

Я решил, что лучший способ обыграть его - это поставить как можно большие блайнды, поэтому мы начали с $5K/$10K и в течение часа подняли их до $10K/$25K. Эти блайнды были огромными. В перспективе это означало, что начальный рейз составлял $75 000-$100 000. Префлоп-рейз составлял $300 000. А поскольку AG заколлировал почти все ререйзы, это означало, что до флопа (первых трех карт) в банке было $600 000.

А ведь впереди было еще три улицы ставок.

Я продолжал играть гиперагрессивно, оказывая на него постоянное давление. Это было похоже на навигацию по минному полю, потому что время от времени он получал большую руку, ловил меня на блефе и выигрывал миллион или два. В большинстве случаев с Алеком блеф на миллионы долларов срабатывал, но когда этого не происходило, становилось больно. Я сглатывал боль и напоминал себе, что проигрыши только увеличат продолжительность нашей битвы. Как говорил мой дедушка Гарри: "Овцу можно стричь много раз, но шкуру с нее можно снять только один раз".

Играть на такие деньги было очень напряженно, но это была оптимальная стратегия. Он играл хуже и чаще фолдил, когда ставки были выше. Играть как можно крупнее было рискованно, но это позволило мне выиграть больше всего денег за короткий промежуток времени, что было важно, потому что я знал, что в конце концов он перестанет со мной играть.

Я сражался с ним до трех или четырех часов ночи. Когда он наконец бросил полотенце, я был в выигрыше на 8 миллионов долларов. Он всегда давал своим дилерам сотни тысяч долларов, когда выигрывал, а я не хотел, чтобы у дилеров был стимул обманывать меня, поэтому я дал им 300 000 долларов и ушел с 7,7 миллиона долларов. Безумие думать, что за одну ночь игры в карты дилер может заработать больше, чем годовая зарплата вице-президента США, но таков был мир, в котором я жил.

Телеграмма пришла через двадцать четыре часа; никто не платил быстрее, чем АГ. Он даже не вздрогнул по этому поводу.