The Man of Property — Собственник

She was already on the stairs; her grey fur coat hung to her knees, its high collar almost hid her face, she wore a thick veil.	Она была уже на лестнице; воротник короткой шубки серого меха почти закрывал ей лицо, закутанное густой вуалью.
She neither turned to look at him nor spoke.	Она не оглянулась, не проговорила ни слова.
No ghost or stranger could have passed more silently.	Даже призрак, даже совсем посторонний человек не прошел бы мимо в таком молчании.
Bilson came to lay dinner, and told him that Mrs. Forsyte was not coming down; she was having the soup in her room.	Билсон пришла накрыть на стол и сказала, что миссис Форсайт не сойдет к обеду, она приказала подать суп к себе в комнату.
For once Soames did not 'change'; it was, perhaps, the first time in his life that he had sat down to dinner with soiled cuffs, and, not even noticing them, he brooded long over his wine.	Впервые за всю свою жизнь Сомс не переоделся к столу; вряд ли когда-нибудь ему приходилось обедать в несвежих манжетах, но он не замечал этого, задумавшись над стаканом вина.
He sent Bilson to light a fire in his picture-room, and presently went up there himself.	Он послал Билсон затопить камин в комнате, где были картины, и вскоре поднялся туда сам.
Turning on the gas, he heaved a deep sigh, as though amongst these treasures, the backs of which confronted him in stacks, around the little room, he had found at length his peace of mind.	Сомс зажег газовую лампу и глубоко вздохнул, словно среди этих сокровищ, в несколько рядов стоявших в маленькой комнате лицом к стене, ему удалось наконец найти душевный покой.
He went straight up to the greatest treasure of them all, an undoubted Turner, and, carrying it to the easel, turned its face to the light.	Он подошел к самому бесценному своему сокровищу — бесспорный Тернер — и поставил его на мольберт лицом к свету.
There had been a movement in Turners, but he had not been able to make up his mind to part with it.	На Тернера сейчас был хороший спрос, но Сомс все еще не решался расстаться с ним.
He stood for a long time, his pale, clean-shaven face poked forward above his stand-up collar, looking at the picture as though he were adding it up; a wistful expression came into his eyes; he found, perhaps, that it came to too little.	Он долго стоял так, вытянув шею, выступавшую над высоким воротничком, повернув свое бледное, чисто выбритое лицо к картине, словно оценивая ее; в глазах его появилось тоскливое выражение: должно быть, цена оказалась слишком значительной.
He took it down from the easel to put it back against the wall; but, in crossing the room, stopped, for he seemed to hear sobbing.	Он снял картину с мольберта, чтобы снова поставить ее к стене; но, сделав шаг, остановился: ему послышались звуки рыданий.
It was nothing-only the sort of thing that had been bothering him in the morning.	Нет, показалось — все то же, что преследовало его утром.
And soon after, putting the high guard before the blazing fire, he stole downstairs.	Он поставил перед разгоревшимся камином высокий экран и тихо спустился вниз.
Fresh for the morrow! was his thought.	«Утро вечера мудренее!» — подумал Сомс.
It was long before he went to sleep….	Заснуть ему удалось не скоро.
It is now to George Forsyte that the mind must turn for light on the events of that fog-engulfed afternoon.	Теперь, чтобы пролить свет на события этого утонувшего в тумане дня, следует заняться Джорджем Форсайтом.
The wittiest and most sportsmanlike of the Forsytes had passed the day reading a novel in the paternal mansion at Princes' Gardens.	Завзятый остряк и единственный спортсмен в семье Форсайтов провел утро в родительском доме на ПринсезГарденс за чтением романа.