The Last of Us. Как серия исследует человеческую природу и дарит неповторимый игровой опыт

Журналистка Элли Гибсон, хорошо изучившая этот вопрос, высказалась в передаче Go 8 Bit: «Думаю, на протяжении долгого времени издатели боялись выдвигать на первый план героинь-женщин. Они считали, что подавляющее большинство игроков – мужчины». Однако, как ни удивительно, далеко не все фанаты видеоигр – мальчики-подростки. «Им стоило больше верить в людей. Многим геймерам нравятся героини-женщины – даже те, у которых нет груди Лары Крофт. Эти люди не зациклены на идее, что персонаж должен быть похож на них. Ведь по большей части герои-мужчины с их широченным плечами и квадратными челюстями тоже на них совсем не похожи».

В любом случае с начала 2010-х ситуация понемногу менялась. Студии выдвигали на первый план все больше героинь – иногда по веянию тренда, иногда из протеста. Все эти случаи объединяло желание отстоять свой художественный замысел даже тогда, когда это якобы невыгодно с коммерческой точки зрения. Одна за другой в игровом мире появлялись яркие героини: в Mirror’s Edge – Фейт, в Dishonored 2 – Эмили Колдуин, в Horizon Zero Dawn – Элой. И даже Надин и Хлоя в Uncharted: The Lost Legacy. И это во франшизе, которая заработала целое состояние и продала более 30 миллионов копий благодаря широким плечам Нейтана Дрейка!

Однако эти изменения не прошли естественным путем. Чтобы расширить границы, потребовалось немало сражений, в которых многие заплатили высокую цену. Олдскульные фанаты видеоигр чувствовали, что этот новый тренд задевает и ставит под угрозу их взгляды. Такая позитивная дискриминация со стороны «раскричавшихся» феминисток, которым, как любят шутить в соцсетях, «место на кухне», воспринимается как мощная атака на ультраконсервативную систему.

В 2019 году журнал Wired подсчитал количество мужских и женских игровых персонажей, представленных в том году на E3. Несмотря на все изменения, только женских набралось 5 %, тогда как исключительно мужских – 22 % (в остальных играх пол персонажа можно выбрать). Так что до «великого замещения», когда другие персонажи вытеснят белого гетеросексуального мужчину, еще далеко. Чтобы однажды добиться подобия равновесия, нужно переступить черту и вывести игрока из зоны комфорта. И если в независимых играх такие попытки встречаются, то в индустрии AAA – отсутствуют.

Когда Нил Дракманн только начинал работу над продолжением The Last of Us, у него в голове было два принципа: не повторять первую часть и вызвать у игрока чувство дискомфорта. Можно ли решить обе задачи, если переступить черту? В любом случае вполне вероятно одно – вызвав споры и выйдя за границы навязанных стандартов, The Last of Us Part II станет вехой в прогрессивной борьбе за признание меньшинств и манифестом разрушения сексистских клише.

Эбби не вписывается в стереотипный женский образ. У нее круглое лицо, квадратная челюсть, внушительная мускулатура и плоская грудь. За плечами у нее годы тренировок. В ее присутствии товарищи-мужчины становятся незаметными. Проще говоря, в глазах некоторых игроков Эбби – настоящая инопланетянка. На это указывает огромное количество статей, авторы которых пытались разобраться, может ли существовать подобная женщина в условиях постапокалипсиса. А для завсегдатаев тренажерных залов Эбби стала просто источником вдохновения. Кстати, моделью для тела Эбби послужила реальная женщина – спортсменка Коллин Фотч.

Но оставим все эти ребяческие споры. Примечательно, что одна только внешность персонажа вызывала куда более бурные обсуждения, чем ее действия – казалось бы, довольно спорные. Мол, ну не может женщина быть настолько крутой!

Новая героиня The Last of Us Part II не вписывается в стандартные представления о персонажах-женщинах в видеоиграх. Их волосы в любых обстоятельствах остаются шелковистыми, пышная грудь – аккуратно упакованной в бюстгальтер, а руки – тонкими, даже если она постоянно стреляет из лука. Эбби же заплетает волосы в косу, выставляет напоказ мускулы и шагает походкой солдата. Что касается правдоподобия – проблема не в самом образе, а в тех, кого коробят подобные детали. Признав это, мы, наконец, сделаем большой шаг вперед.

Оптимизм

Went out one night to make a little round
I met Little Sadie and I shot her down
Went back home, jumped into bed
44 pistol under my head…

Как-то раз вечерком вышла я погулять,
Малышку Сэди встретила и пристрелила,
Я вернулась домой, прыгнула в кровать,
Револьвер под подушку свою положила…

«Little Sadie», Crooked Still