The Kills

— Девушка, которую я люблю, не может быть со мной, — я нащупал в кармане штанов кольцо. — Потому что это опасно для ее жизни.

— Опасно? — изумилась Алисия.

— Да. Тогда маньяк найдет ее и убьет.

Моя помощница испуганно вздохнула в полной тишине.

— Я не могу так рисковать ее жизнью.

Я извлек кольцо из кармана и начал крутить в руке. Оно было последней связующей ниточкой между мной и Кейт. Напоминанием о жестокой реальности.

— Поэтому ты косплеишь Фродо? — попыталась разрядить обстановку шуткой Алисия.

«Именно так пошутила бы Кейт. Она любила цитировать фильмы».

Я не отреагировал. Алисия удрученно и рассеянно разглядывала свои ноги, а затем встала.

— Ты так паршиво не выглядел даже после смерти твоей бывшей, — резюмировала она, как всегда, предельно прямо. — Хотя она была та еще стерва. Не удивительно.

Я только вяло хмыкнул, вытянул руку и, не глядя, затушил сигарету о пол, неистово тыкая ей рядом с горой собратьев.

— У меня все в порядке, — безэмоционально отозвался. — Считай, что я взял небольшой отпуск.

— В порядке? — девушка скептически посмотрела на меня, изогнув бровь. — Ты себя вообще видел? Зарос, осунулся, под глазами синяки. Лежишь в горе окурков, как бомжи с пятой авеню. И, честно говоря, воняешь так же.

Я только пожал плечами. Что мне нужно было ответить? Что мне все равно? Полагаю, этот факт не нуждался в словесном подтверждении.

— Вставай, — скомандовала она.

— Зачем?

— Тебе нужно привести себя в порядок. Поесть. Когда ты ел последний раз? — Алисия деловито подбоченилась.

Я снова пожал плечами.

— Недавно, — дал пространный ответ.

Она сделала утомленное выражение лица и закатила глаза. Я рассматривал солнечные блики на потолке, равнодушно принимая их за абстрактную картину жизни, проходящей мимо меня. Свет скользил по белой поверхности, разливался по стенам медовыми отсветами и проходил по полу, нарочно минуя мое место обитания.

Девушка сбегала на кухню, сердито стуча каблуками ботинок. Хлопнула дверца холодильника. Угрожающе застучали дверцы шкафов. Инспекция качества жизни шла полным ходом.

— У тебя на кухне ни крошки, — резюмировала Алисия, вернувшись. — Я закажу еду, — она умолкла. Похоже, ждала ответ.

Я закрыл глаза, намереваясь провалиться в спасительную дрему. Последнее время я не видел снов. Мозг заботливо отключил эту опцию, посчитав слишком тяжелой участью испытывать меня образами подсознания, благодаря чему я не боялся засыпать. Так я мог выпасть из реальности, отдохнуть, забыться. Сберечь остатки сил.

— Вставай, — грозной тенью возвысилась надо мной Алисия.

— Зачем?

— Тебе нужно в душ. Переодеться. Гигиена, Люцифер.

— Зачем?

— Как маленький, — недовольно брякнула она, сняла с себя обувь и буквально стащила меня за руку с матраса. — Вставай! Живо!

Без особой инициативы я подчинился. Поднялся на ноги, слегка покачиваясь. Тело обессилело, мышцы ослабели. Я чувствовал себя столетним стариком. Немощным. На грани смерти.

— Вперед, — подталкивала меня в спину Алисия. — Где у тебя чистые вещи?

— В какой-то комнате валялись. Вроде бы, — добавил я после паузы.

Она усадила меня на край ванны, оценивающе обвела взглядом и медленно моргнула, похоже, недовольная результатом более близкого изучения.

Я продолжал недвижимо сидеть, изучая плитку на полу, пока девушка метеором бегала по комнатам в поисках чистых вещей.

— Так, — она вернулась с важным видом и сменой одежды. — Я нашла чистую простынь и одежду. Еще тебе нужно побриться.

Полагаю, Алисия надеялась, что я буду беспрекословно выполнять указания. Смешная.

— Боже, дай мне сил, — она удрученно покачала головой.

Вещи из ее рук перекочевали на вешалку. Алисия взяла бритву и включила. Покрутила, изучая, и подошла ко мне вплотную.

— Если я сбрею тебе пол-лица, пеняй на себя.

— Ладно, — я поднял подбородок, и девушка приступила к процессу.

Лезвия с хрустом срезали волосы, равномерно жужжал моторчик, погружая меня в транс. Алисия оторвала сосредоточенный взгляд от своего дела и посмотрела мне в глаза.

— Ты… — запнулась она, выключая бритву.

— Что? — не понял я ее испуга.

Алисия снова включила прибор, повысила голос, стремясь перекричать шум.

— Когда мне было шесть, — начала Алисия рассказ, — умерла моя бабушка по маминой линии. Почему-то взрослые не посчитали нужным рассказать ребенку заранее, что такое смерть. А когда это случилось, уж тем более им было не до того, — она тряхнула головой, подтверждая согласие с теми взрослыми. — Я плохо понимала, что произошло. Почему никто не смотрит телевизор, не обсуждает со смехом последние новости или своих коллег, не спрашивает меня как дела. Тишину дома можно было практически руками пощупать. Представляешь, что такое для шестилетнего ребенка абсолютная тишина, в которой вдобавок запрещают играть?

— Звучит как самое страшное наказание.

Алисия кивнула и продолжила:

— В общем, когда на прощании я спросила, почему бабушка лежит в каком-то странном ящике и не двигается, мне сказали, что она спит и скоро отправится в лучший мир. О каком лучшем мире речь, сам понимаешь, никто не потрудился объяснить.