The History of Bones: A Memoir: A Memoir

Мы делали придуманные мной движения тайцзи, а затем произносили в унисон ряд слогов. Сделайте шаг или движение и произнесите еще одну группу слогов. Затем замирали.

Но Эрик считал, что идея фильма о подготовке астронавтов не хуже, чем все, что он когда-либо слышал в своей жизни. В итоге получился документальный фильм о космическом полете "Аполлона", снятый в моей квартире. Пункт управления полетом был построен над ванной на моей кухне, а всякие электрические штуки я собирал на улице. Люди в белых халатах сидели над панелями управления, которые выглядели вполне законно, за исключением того, что в углу кадра было видно немного моей ванны.

Капсула была построена в моей гостиной. Кусок картона, выкрашенный в серый цвет и стоящий вертикально, стал внешней частью капсулы. Я нашел автомобильное сиденье, которое покрасил серебряной краской, а для панели управления использовал кучу хлама и полурабочих электроприборов. Картон находился на высоте около трех футов от земли, а Джеймс Нарес, который был гением, нагнулся в декорации и двигал рукой, как змея. Благодаря тому, что камера постоянно двигалась над нашими головами и вокруг них, нам удалось имитировать ощущение невесомости.

У меня был набросок фильма, но от него сразу же отказались. Вместо того чтобы писать сценарий или пытаться действовать, мы просто принимали ЛСД и смотрели, что получится.

Мы снимали начало фильма, когда навещали Стива Крамера в больнице. У Крамера был трюк для вечеринок. Он ходил по карнизам крыш, напиваясь, и никогда не падал. Вито Аккончи не было в городе, и кто-то устроил вечеринку в его лофте. Все были на крыше, и Крамер проделывал свой трюк, а его жена, Патти Астор, кричала, чтобы он спустился. Ее голос звучал так, будто она проглотила разъяренную кошку. "Стивен! Спускайся! Стивен!"

Создавалось ощущение, что это происходит постоянно. Крамер исполнил свой трюк на вечеринке, и Патти накричала на него.

Когда мы уходили с вечеринки, Крамер все еще ходил по карнизу. Никто не придал этому значения.

Мы вернулись к Эрику, и тут зазвонил телефон. Звонила Патти Астор. Я понял это по крику. Эрик повесил трубку и сказал, что нам нужно ехать в больницу Бельвью.

Мы приехали в холл Бельвью и увидели, как Крамера везут на каталке. Было видно, как кость его ноги пробивается сквозь кожу, а нижние зубы проступают сквозь верхнюю губу. Забавно, как работает твое сознание в двадцать пять лет: Вы видите, как Крамера везут на каталке, похожего на какое-то кровавое лягушачье чудовище, и не думаете: "Это ужасно". Вы смотрите на это и думаете: "Ух ты, как необычно".

 

-

Через несколько дней мы снова пришли к нему. Джеймс пришел с камерой Super 8, а мы с Эриком были одеты как астронавты в комбинезонах. Крамер пытался вытащить капельницы из своей руки, а Патти снова кричала. Патти очень любила его, а Крамер был невозможен.

По дороге Джеймс сидел лицом назад в тележке для покупок, которую мы привезли, чтобы использовать в качестве тележки. Рик Моррисон тащил его так быстро, как только мог, а Джеймс снимал, как мы с Эриком неслись, несокрушимые, по длинному больничному коридору. Мы благородно выпячивали грудь и махали медсестрам и обслуживающему персоналу, когда те кричали нам, чтобы мы убирались. Это была вступительная сцена фильма "Люди на орбите".

В тот вечер мы немного поснимали на моей кухне для управления полетами. На следующий день мне нужно было собрать костюмы, купить ЛСД, одолжить два мотоциклетных шлема и закончить декорации, чтобы мы могли снимать фильм этой ночью.

Я носился как сумасшедший. Джеффри Кантор одолжил мне свои очень дорогие мотоциклетные шлемы. Я купил два майларовых костюма за 9 долларов каждый в магазине на Бауэри. Потом я принял немного ЛСД.

Все были там, в моей квартире: Майкл Макклард, голос диспетчера, Бекки Джонстон и Джеймс, который стоял над нами и крутил камеру, пока мы откидывались назад в серебристом кресле автомобиля.

Из-за всей этой суеты и ЛСД я чувствовал себя немного странно. Мы сняли один трехминутный ролик, но Эрик слишком много дурачился. Из сломанного бумбокса за его головой постоянно звучала музыка в стиле диско.

Это не то, о чем я думала, но я не могу его контролировать. Я хочу что-то сказать Эрику, чтобы попытаться вернуть все на круги своя, но чувствую, как слова застревают у меня в горле, словно звук не может проникнуть в комнату.

Я чувствую себя очень странно. Я слишком высоко.

Я встаю и выхожу из капсулы. Я пытаюсь завязать шнурки, но не могу понять, как это сделать. Бекки должна прийти и сделать это за меня. Я в кататонии, а Эрик хохочет во все горло и врубает музыку.

Я не могу говорить. Эрик начинает злиться, потому что мы проделали всю эту работу, это важный вечер, а я - овощ под ЛСД. Он вскакивает с капсулы и пробивает сапогом дыру в стене моей квартиры.

"Я очень зла на тебя! Я очень зол на тебя!"

Я снова встаю и смотрю на лица всех присутствующих. Этот фильм, что он из себя представляет? Полезен ли он для мира? Может быть, это зло, и кто эти люди в моей квартире? Могу ли я им доверять?