The Corporation and the Twentieth Century

Возрождающиеся демократы выдвинули на первый план маловероятного политика: Вудро Вильсон, бывший президент Принстонского университета. В Принстоне Вильсон представлял себя золотым демократом, выступающим за ограниченное правительство и свободу контрактов. Он считал закон Шермана и комиссии по регулированию неэффективными. 269 Однако в 1908 году, когда он задумался о политической должности, Вильсон совершил явный поворот и стал поддерживать позиции прогрессистов. Избранный губернатором Нью-Джерси в 1910 году, он начал реализовывать различные пункты повестки дня прогрессистов, включая ограничения на регистрацию корпораций, которые положили конец господству штата в качестве предпочтительного убежища для холдинговых компаний. Историки долгое время спорили о характере и сроках этого обращения, задаваясь вопросом, сколько в нем политического расчета, а сколько убеждений. Все чаще ученые обнаруживают прогрессивные взгляды с самого начала. Возможно, Вильсон когда-то придерживался либеральных экономических взглядов по условным причинам, но он никогда не был политическим либералом. Он верил в органическое государство, не сдерживаемое конституционными ограничениями. 270 Хотя влияние его бывшего профессора Ричарда Т. Эли неясно, Вильсон присутствовал не только на первом собрании Движения социального евангелия, но и, будучи молодым политическим экономистом в Брин-Море, на первом собрании Американской экономической ассоциации в Саратога-Спрингс в 1885 году. 271

Соответственно, многие историки также пытались свести к минимуму различия между кандидатами 1912 года, особенно Рузвельтом и Вильсоном. Роберт Вибе считал, что "Новый национализм" Рузвельта и "Новая свобода" Вильсона сходятся на бюрократических решениях социальных проблем. 272 Левые историки-ревизионисты, такие как Габриэль Колко и Мартин Скляр, считают Рузвельта и Вильсона одинаково сговорчивыми с интересами бизнеса; Вильсон был "корпоративным либералом". 273 Однако на самом деле между Рузвельтом и Вильсоном были существенные различия, как в избирателях, так и во взглядах, которые определили направление экономического регулирования в начале века.

Хотя Тафт был по-своему прогрессистом, он стал "консервативным" кандидатом, поскольку унаследовал старую линию республиканцев, выступавших за тарифы и бизнес. Несмотря на то, что партия "Бычий лось" на словах обращалась к фермерам, она была в значительной степени городской по своей ориентации и привлекательности. 274 В отличие от этого, Демократическая партия была сильно пропитана сельским популизмом, особенно с Юга, и была ему обязана. Сам южанин, переехавший на северо-восток, Вильсон представлял крыло партии, которое было скорее прогрессивным, чем популистским, но Уильям Дженнингс Брайан оставался влиятельной фигурой в партии, и большая часть поддержки партии по-прежнему приходила с сельского Запада и Юга. 275 Республиканцы выступали за статус-кво высоких тарифов; партия Рузвельта выступала за протекционизм на более низком уровне; демократы были против тарифов. Республиканская платформа призывала к ограничению иммиграции; "Бычий лось" хотел федеральных программ по перераспределению иммигрантов от городов и побуждению их к ассимиляции; демократы, с их растущей поддержкой городских этносов, хранили молчание по этому вопросу. 276 В расовом вопросе позиции поменялись: Афроамериканцы поддерживали партию Линкольна, считая "Бычьего лося" "лилейно-белым", несмотря на то, что Рузвельт обратился к Букеру Т. Вашингтону. 277 По причинам, которые выходили за рамки давления на его южный электорат, Вильсон поддерживал сегрегацию и собирался вновь ввести сегрегацию в федеральной гражданской службе, как только достигнет своего поста. 278

Есть также основания полагать, что отношение Вильсона к конкуренции и промышленному порядку значительно отличалось от отношения Рузвельта. Хотя, безусловно, верно, что Вильсон был гамильтонианцем в своей концепции федеральной власти, он был Джефферсоном в том смысле, что считал, что федеральная власть должна использоваться для защиты фермеров и мелких землевладельцев от конкуренции крупных предприятий. Такая позиция проистекала не из либеральной идеологии, а скорее из религиозной, моралистической стороны Вильсона, который видел в экономическом агенте прежде всего морального агента и боялся моральных издержек крупномасштабного капитализма. 279 Крен Вильсона в сторону фермеров и малого бизнеса усиливался надвигающимся присутствием самого Коммонера, который станет первым государственным секретарем Вильсона. Он также усиливался и модулировался растущим влиянием Луиса Д. Брандейса, который разделял моралистическое отношение Вильсона к конкуренции. 280 Отказавшись от радикального республиканца Ла Фоллетта, Брандейс предстал перед кандидатом Вильсоном в Си Гирт, Нью-Джерси, 28 августа 1912 года, и они начали обсуждать экономическую политику "Новой свободы".