The Corporation and the Twentieth Century

Этого не произошло. Как и в случае с железными дорогами в 1887 году, некоторые отрасли получили свой особый аппарат регулирования. Но для большинства других, включая крупные промышленные и дистрибьюторские концерны Чандлера, главным инструментом федеральной власти, особенно на ранних этапах, должна была стать антимонопольная политика. По сути, вместо модели регулирования в США была принята криминально-деликтная модель контроля над бизнесом - самостоятельная норма поведения, оставленная на усмотрение суда. 108 С одной стороны, эта модель не навязывала прямого нерыночного контроля (и не побуждала к захвату групп интересов) в манере регулирования коммунальных услуг, что позволяло системе цен иметь больше возможностей для распределения ресурсов. 109 С другой стороны, как я уже подчеркивал, антимонопольный подход - подвергавшийся нападкам и модификациям, но так и не отмененный в XX веке - имел бы значительные последствия для выбора между внутрифирменными и межфирменными способами координации в американской промышленности. Это так в той степени, которая лишь мельком упоминается в литературе. Порождая неопределенность в отношении действий правительства и, особенно, делая эпизодически незаконными многие формы межфирменной координации, модель преступлений и деликтов привела бы к тому, что пространство между относительно анонимными и атомистическими рыночными сделками, с одной стороны, и полной горизонтальной или вертикальной интеграцией - с другой, было бы вытеснено. В развивающейся экономике, движимой системными изменениями, в которой рынки неизбежно были тонкими, это очень часто означало интеграцию.

Большинство экономистов, да и правоведов, склонны принимать антитрестовский закон Шермана 1890 года за чистую монету, предполагая, что он имплицитно или эксплицитно представляет собой искреннюю и, возможно, даже последовательную попытку исправить проблему трестов или монополий, которые, как считалось в то время, возникли спонтанно и наносили вред обществу, возможно, даже вред в смысле экономической неэффективности. 110 Это, несомненно, во многом связано с концептуальным багажом, который экономисты и правоведы несут с собой. Но отчасти это объясняется и подробной, исчерпывающей и самосознательно правдоподобной трактовкой принятия Акта Ханса Торелли, которая цитировалась так часто, что стала окончательным источником. 111 Рассказ Торелли - это фактически образец прогрессивной истории середины XX века, явно направленный против старой историографии, которая рассматривала Акт Шермана как глубоко укорененный в политической экономии конца XIX века. 112 Для многих авторов в этой политэкономической традиции, как до, так и после Торелли, Закон Шермана был упражнением в компромиссе, почти таким же, как и его кузен Закон о межштатной торговле: он сформировался в той же матрице политических сил, и он также создал пустой сосуд, оставленный для заполнения будущими политическими акторами, хотя и с различиями, которые окажутся решающими.

Как для тех, кто видит шараду, так и для тех, кто видит искренность, отправной точкой объяснения почти всегда были популистские антимонопольные настроения. И это, безусловно, важнейшая часть истории. Законодатели-популисты, в том числе Джон Рейган, который сейчас занимает пост в Сенате, сыграли решающую роль в обсуждениях, приведших к принятию Закона. Мюррей Эдельман зашел так далеко, что утверждает, что Шерман был задуман главным образом для того, чтобы передать символические заверения разрозненным группам населения, в том числе аграрным популистам, которые чувствовали тревогу и бессилие перед лицом серьезных экономических перемен. 113 Но можно выявить и гораздо более осязаемые интересы, участвующие в игре.

Вновь оказавшись в Сенате от штата Огайо, Джон Шерман оставался убежденным республиканцем: убежденным сторонником тарифов, а также одним из разработчиков возврата к золотому стандарту. Северо-восток Соединенных Штатов был ярым республиканцем, Юг - в основном демократом и популистом. 114 На Среднем Западе было сложнее: тогда, как и сейчас, Огайо был колеблющимся штатом. В результате Шерману приходилось идти на компромисс с популистскими интересами, чтобы остаться на посту, и он стремился делать это так, чтобы нанести минимальный ущерб своим основным целям. 115 Одним из важных полей битвы, конечно же, была инфляция. В 1888 году республиканец Бенджамин Харрисон победил демократа-золотоискателя Гровера Кливленда, отчасти пообещав "сделать что-нибудь с серебром". Конгресс быстро выступил за свободную чеканку серебра. Шерману, как председателю конференц-комитета, предстояло выработать такой результат, который бы не привел к свободной чеканке монет, но при этом выглядел бы щедрым по отношению к серебру. Ему удалось разработать тонкий законопроект, который требовал от Казначейства закупить минимальное количество серебра, которое принял бы Сенат, и максимальное количество, которое допустила бы Палата представителей. 116 Это и был Закон Шермана о закупке серебра.