Тевтонский орден

Мы не будем здесь распространяться о систем, предложенной Фихте, — системе неосуществимой и не осуществлявшейся. Фихте мало было дела до воспитания простых смертных: его занимал прежде всего вопрос о воспитании «служителей идеи». Для них и предназначался тот университет-монастырь, план которого изложен был Фихте на торжественном языке, частью математического, частью жреческого характера, невольно вызывающем в голов воспоминание об античных реформаторах школы Пифагора с их попытками создать идеальное общежитие. Воспитанники этого университета — будущие наставники человечества — должны были жить вдали от мира; их содержание возлагалось на государство; они должны были носить почетную форму и подчиняться общему уставу, наподобие монахов. Тут весь Фихте — человек порядка и долга, ставившие первым условием достижение «высшей свободы духа» отказ от личной свободы.

Совершенно другого рода был проект Шлейермахера. Автор его на немногих страницах, которым глубина не мешает быть ясными, изложил истинные принципы организации высшего образования. У школы, у академии, у университета — у каждого своя особая задача. Школа путем умственной гимнастики развивает правильность мышления; университет указывает студенту на связь, объединяющую все отрасли ведение в одно целое, и этим воспитывает в нем научный дух; задача академии — изложение науки. Студенты делятся на два разряда: одни предполагают посвятить себя чистой науке, другие готовятся к какой-нибудь профессии. Для тех и для других преподавание философии должно являться необходимым введением в науку; но здесь дело идет не о чистом умозрении: Шлейермахер хочет, чтобы философия доказывала реальность знания, уничтожала мнимый антагонизм между разумом и опытом и открывала уму широкие горизонты в области изучения природы и истории. Но философия не должна поглощать всего преподавания. Факультеты имеют свой смысл и должны существовать под условием, что они не выродятся в специальные школы и согласятся быть только частями одного целого. Как и Фихте, Шлейермахер полагает, что преподаватель должен иметь кругом себя «семинарию» постоянных учеников, ибо, говорит он, «преподавание требует близкого внутреннего общения»; это — «непрерывный диспут с невежеством», невозможный в сборной аудитории. Но всякое принуждение должно быть изгнано из университета, где нет места обязательным курсам. Пусть студентов привлекает к кафедр интерес и благородство преподавания, а не механический порядок: так воспитывается в них характер, и доверие, оказываемое их разуму, явится лучшим средством к его развитию — этой конечной цели всего преподавания. Преподаватели должны пользоваться такою же свободою, как и воспитанники; они назначают администраторов университета, который будет пользоваться самоуправлением, ибо «дух науки демократичен по своей природ». На ряду с новым университетом, который, по мысли Фихте, должен был явиться единственным, должны остаться и старые: всякие монополия есть принуждение и пагубна для науки, которой полезны свободные споры соперничающих школ.