Тест на графоманию

– Меня узнать сложнее, – засмеялась Марина Васильевна, – мне тогда было около шестидесяти. Примерно, как вам сейчас.

– Вы молодец! – искренне восхитился Владимир. – Прекрасно выглядите!

– Хорошо сохранилась, вы хотели сказать, – с улыбкой ответила Марина Васильевна. – А у вас здесь ничего не изменилось.

– Давненько вы к нам не приходили – у нас очень много новшеств, – не согласился Владимир.

– Автоматические двери и роботов на входе и в гардеробе я заметила, – смягчилась Марина Васильевна.

– Поверьте, это самое малое, чем мы можем гордиться! – рассмеялся Владимир.

Марина Васильевна одобрительно улыбнулась:

– Тогда подскажите, как мне посмотреть воспоминания одной дамы…

– Точно! Воспоминания! – обрадованно перебил её Владимир. – Вы всё время брали воспоминания … фамилия то ли на «П», то ли на «Н».

– Лыпина Зинаида Сергеевна, – уточнила Марина Васильевна.

– Вот-вот! Лыпиной. Мы тогда на вас смотрели и думали – что за интерес такой? Честно говоря, даже посмеивались между собой: может, женщина ищет зашифрованную информацию, шпионское что-нибудь и вносит к себе в компьютер.

– Ну уж нет, – рассмеялась Марина Васильевна, – на шпионку я точно не тяну. А сейчас тем более.

– Так вы опять к Лыпиной пришли? – удивился Владимир.

– К ней. Я ведь тогда только чуть больше половины текста набрала. Теперь решила довести дело до конца и воспоминания всё-таки опубликовать. Уж очень она об этом мечтала в своё время.

– Вы поразительно целеустремлённый человек! – восхищённо сказал Владимир. – Хочу вас порадовать: все рукописи у нас давно оцифрованы. И Лыпиной тоже.

– Да что вы? – поразилась Марина Васильевна. – Подскажите, Владимир, тогда что мне нужно сделать, чтобы опубликовать её воспоминания?

– Когда истекает срок действия имущественных авторских прав, система автоматически меняет статус документов и переводит их в общественное достояние с одновременной публикацией на специализированных порталах, а также обеспечивает выпуск небольшого тиража на бумажном носителе для традиционных библиотечных фондов, – бодро и без запинки объяснил Владимир.

– Вы хотите сказать, что воспоминания Лыпиной уже опубликованы?

– Думаю, что так и есть, однако, давайте проверим, – Владимир провёл пальцами по столешнице кафедры. На ней замелькали многочисленные таблицы и картинки. – Вот – первого января прошлого года в ноль часов ноль минут весь архив вашей Лыпиной перешёл в общественное достояние и был опубликован.

– Да что вы! – обрадовалась Марина Васильевна. – В какое время мы живем! Я целый год конспектировала её воспоминания, а тут раз – и всё опубликовано! Зинаиде Сергеевне такое даже присниться не могло!

– Век высоких технологий! – поддержал восторг Марины Васильевны Владимир. – Вы можете запросить у системы информацию о любом персонаже архива и узнать о нём подробнее из внешних источников. Планшет для работы с системой вмонтирован в столешницу. Очень удобно.

– У меня просто нет слов! – воскликнула Марина Васильевна.

– Я вам больше скажу, – с гордостью сказал Владимир, – теперь вы при желании можете пообщаться с Липиной лично.

Марина Васильевна растерялась:

– Мне, конечно, много лет, но я пока не готова к этой встрече.

– Да нет, – рассмеялся Владимир, – не пугайтесь. Наша система смоделирует Лыпину на основе данных, которые имеются в глобальном информационном поле, представит её в виде голограммы, и вы сможете с ней поговорить.

– Скажите, а могу я просто полистать воспоминания? – осторожно спросила Марина Васильевна.

– Все оригиналы находятся на специальном хранении, – ответил Владимир, – допуск к ним строго ограничен. Но вы можете воспроизвести в печатном виде любой документ и листать его, сколько вам хочется. Даже с собой можете его забрать.

– Любой? – уточнила Марина Васильевна.

– Да, – кивнул Владимир. – Первая единица хранения копируется бесплатно, остальные – по прайсу. В день можно распечатать не больше одной единицы. Таковы правила.

Марина Васильевна сразу вспомнила про «Автограф в клеёнчатой тетради».

«Интересно, – подумала она, – смогла ли всемогущая система разобрать каракули Зинаиды Сергеевны?».

Оказалось, что смогла. Дневник Лыпиной был расшифрован, оцифрован и опубликован.

Марине Васильевне не терпелось почитать, что же написано в толстой тетради, и она решила не откладывать это важное дело – уселась за стол поближе к окну, за которым любила сидеть в далёком девятнадцатом, и принялась изучать бумажную копию дневника Лыпиной.

Она с удивлением обнаружила, что тетрадь испещрена отнюдь не дневниковыми записями. Оказалось, что последние годы Лыпина записывала ключевые данные всех своих адресантов: места их проживания, даты написания писем, главные новости, которыми они с ней делились, и свою оценку этих новостей. Это был своего рода подробный каталог эпистолярных произведений большого количества людей, от просто знакомых до родных и друзей Лыпиной. Марина Васильевна вспомнила, что некоторые письма когда-то поразили её особой доверительностью – люди делились с Лыпиной своими секретами и тайнами, не заботясь о том, что кто-то третий может прочитать их откровения.