Terra Nova. Вперед, в пампасы!

– Слушай, у меня тут куча дел сейчас – давай Крис тебя в отель закинет, ты пока город посмотришь, а вечером я за тобой заеду и ко мне махнем, будет небольшая вечеринка по случаю приезда. Нормально?

– Да, конечно.

– Ну вот и славно.

Выходим с Крисом из-под навеса, пересекаем бетонную площадку и попадаем… э-э… хрен его знает куда. «В город» не скажешь, до города еще ехать и ехать, «в порт» тоже как-то было бы явным преувеличением сказать – три огороженных колючкой ангара и обширная автостоянка, на которой вновь прибывшие как раз грузятся в два автобуса, на это громкое звание не тянут. Вообще, странно, конечно…

– Крис, а это что, весь порт? Ни складов, ни портовой конторы… У вас же трое Ворот здесь, грузов и людей полно должно быть.

Молодой скаут помотал головой:

– Здесь только самое необходимое, а так все склады и конторы – в городе. Здесь же, кроме булыжников, ничего хранить нельзя, заплесневеет и сгниет. От воды испарения идут, чертова влажность сто один процент.

– Понятно…

Интересно: вообще-то он «чертова» сказал не как «damn» или «fucking», а «bloody». И акцент интересный. Англичанин, что ли?

– А ты откуда сам? Я вот из Москвы.

– А я местный. Ну, почти – родился на той стороне, возле Булавайо, но мне два года было, когда семья сюда перебралась, так что можно сказать местный. Мы были одними из первых родезийцев, поселившихся здесь, – добавил парень с явной гордостью. – А вы из какой Москвы? Местной или той?

– Нет, той. Я только месяц как Ворота прошел.

– И как вам тут?

– Ну, пока нормально. Я в общем-то, кроме Порто-Франко, ничего еще и не видел.

Машина Криса оказалась стареньким, но ухоженным «Ленд-Ровером Дефендером» цвета хаки. Как и тот джип с пулеметом – я рассмотрел получше, когда мы мимо проходили. У Криса пулемета нет, но вот место под установку турели предусмотрено, так что автомобиль служебный, я думаю.

– А почему к нам решили? А не в Новороссию?

– Да вот Ян очень уж заманчиво расписал, как у вас тут все здо́рово.

Насчет нелюбви к социализму я распространяться не стал. Ни к чему выступать в роли эмигранта, поливающего дерьмом соплеменников, даже если ты с ними не согласен. А вот насчет заманчивости – это правда в общем-то. Ну, помимо того факта, что из всех белых стран, как выяснилось, одиночке без связей и больших капиталов реально влезть в игровой бизнес только здесь. Латиносов белыми я не считаю, а в Виго, хотя теоретическая возможность и есть, все куда сложнее в административно-налоговом плане.

Так вот, возвращаясь к вопросу, какого хрена меня сюда понесло. Я, если вы помните, либертарианец. Только не путать либертарианство с анархизмом – это разные вещи. И к своим убеждениям я отношусь достаточно серьезно. Не в том плане, что помешан на политике и жить без нее не могу, а в том, что для меня комфортная жизнь без высокого уровня личных свобод невозможна. Понятное дело, что со свободой приходит и ответственность, но этого я не боюсь. Поэтому, например, в (Национал-) Социалистической Республике Новороссия я себя комфортно чувствовать не буду, это мне заранее понятно. Не из-за социализма в экономике – черт бы с ним, если работает пока, то пусть будет. Но из-за зажимов по части свобод. Да, тех самых – слова, собраний и т. д. Кому-то это все безразлично, но мне нет. А в Новороссии, раз уже начали зажимать, будут зажимать и дальше, гарантия 99 процентов. Власти, если им один раз позволить ступить на этот путь, добровольно с него никогда не сойдут, проверено шестью тысячелетиями человеческой истории. Здесь же, если Ян не врет (на что я весьма надеюсь), идеал «свободный белый человек на своей земле» воплощен максимально полно. В принципе, в здешнем Техасе тоже неплохо в этом плане, но там под давлением религиозных долбодятлов игорку запретили в принципе, а фермерством меня (пока что?) заниматься не тянет.

Бетонная (не бедствуют, значит!) дорога, петляющая вверх по склону, открывает роскошные виды. Даже воды Фулвэс-Бей с расстояния кажутся не мутной бурой жижей, а блестящим столом из полированного красного дерева. Контраст с буйной зеленью джунглей получается очень даже красивым. После примерно двух третей пути склон превращается в отвесную стометровую скальную стену, но дорога, изогнувшись петлей, ныряет в узкое – не более пятидесяти метров наверху и меньше двадцати у дна – ущелье.

Резкий переход от жары и света к полумраку (относительному, но все-таки) и сильному сквозняку ущелья происходит столь внезапно, что я даже вздрагиваю от неожиданности. Крис, заметив это, довольно улыбается:

– Впечатляет, а?

– Да уж! Но прикольно. А еще дороги сверху вниз есть или это единственная?

– Есть, конечно; пригодных для автомобилей – четыре, включая эту. Но она самая близкая к порту. Ну и самая красивая.