Terra Nova. Вперед, в пампасы!

Ян с невинным видом развел руками. Понятно…

– Твоя-то чего провожать не пришла?

– Да поругались, вчера как раз.

– А, так вот ты чего грузился… Что случилось-то?

– Да… Обычная хрень.

Поняв по тону, что желанием развивать тему я не горю, Ян сговорчиво замолчал, а потом и вовсе отошел к кучке каких-то мужиков, стоящих чуть поодаль. Вообще, палуба нашей посудины, мягко говоря, безлюдностью не страдает. Помимо десяти человек экипажа и двадцати штатных пассажиров на борту еще больше шестидесяти душ.

Соле за ночь прислала мне с десяток эсэмэсок, в основном на тему: «Какой ты хороший, все совсем не так, мы с ним просто друзья», и один раз позвонила. Вернее, звонила несколько раз, но трубку я взял один. Зря, разумеется, – закончилось все скандалом и обвинениями меня же (!) в душевной нечуткости и отношении к ней как к бездушному куску мяса. М-дя…

Ладно, нечего зря грузиться – Порто-Франко и все, что в нем произошло, теперь такие же перевернутые страницы моей жизни, как и Москва, например. Или Порт-Харкорт. Или До… ну, мысль понятна, короче.

Что было, то было, а впереди – новая жизнь. Así pues adelante, en la pampa![58] Тьфу, млять. Опять вспомнил…

8

Новая Земля, где-то в море, борт дизель-электрохода «Стелленбош», пятый день плавания

Буэ-э!.. Буэ-э!..

Млять, до чего же мне хреново-то…

– Витали, ты на обед пойдешь?

Буэ-э!..

– Что, прости, не понял? Не голоден?

– Инхйск!..

– Э-э… прости, я не понимаю по-русски. Пойдем, хорош валяться. Совсем немного же штормит.

– Иннхйсук! Прстлю! Буэ-э!..

– Ну ладно, не хочешь – как хочешь. Могу принести чего-нибудь.

– Иннхйсук йскзл!

– Ха-ха! Ладно, скоро буду. Отдыхай дальше.

Млять. Пристрелите меня кто-нибудь. Но сначала его.

Буэ-э!..

9

Новая Земля, Свободная Африканская Республика, бухта Фулвэс-Бей, борт дизель-электрохода «Стелленбош», девятый день плавания

– Слушай, а че вода такого цвета? Как будто в нее долго и много гадили, а потом взболтали.

– Почвы такие и дно тоже. А тут еще и течение сильное, вот и поднимает муть. Бухту же не просто так назвали…

– Да уж… Пляжей тут нет поблизости, я так понимаю?

– Морских – нет. В пригородах пара озер есть, там люди и купаются, и загорают. А если именно в море хочется, тогда это на Блю-Рокс. Несколько скал, далеко от берега, там вода чистая и песчаный пляж есть. На моторке от города час где-то идти, если нормальным ходом. Но купаться очень осторожно надо, тут в море каких только ужасов не водится…

– Да я видел. Кого там поймали, панцирную рыбу? Такой в воде попадешься – все, покойник.

– Ну да. А есть и такая живность, которая этими панцирниками питается. Они вкусные, кстати, зря ты тогда не ел, ха-ха.

– Млять, надо было тебя пристрелить все-таки…

– Ага, ты и в тазик-то не всегда попадал, ха-ха-ха…

Блин, чего вот ему так весело? Имхо, ничего смешного в человеке, страдающем морской болезнью всю неделю почти без перерыва, нет. Хотя, может, это его психика такой защитный механизм быстренько выработала – он же со мной в одной каюте обитал, а зрелище то еще было, наверное.

– Да хрен с ней, водой, ты на город смотри. Красиво же?

– Ага…

Зрелище и правда куда привлекательнее красно-бурой воды и такого же цвета дна, которое отлив обнажил вместе с корнями мангровых деревьев. Теперь понятно, почему город назвали Кейптауном. Не только из-за ассоциаций с Африкой и полуостровом, но и из-за рельефа. Здесь есть своя Столовая гора (даже называется так же, Тейбл-Маунтин, меня Ян уже просветил). Правда, в отличие от оригинала она не возвышается над городом, она и есть город. Ну, точнее, центр города расположен на ее абсолютно плоской вершине, пригороды (насколько уж можно говорить о пригородах в пятнадцатитысячном городке) раскинулись на склонах соседних гор, а внизу, на полукилометровой полоске между морем и горами – только джунгли. Ну и порт, конечно, – его наверх затащить было бы проблематично, хе-хе. Ярко-зеленые горы, ярко-белые домики и проглядывающие местами ярко-красные скалы радуют глаз, тут не поспоришь. Главное, на воду не смотреть.

– До края плато сколько по вертикали, метров четыреста?

– Почти. Триста пятьдесят – триста семьдесят, в разных местах. Там хорошо, наверху: намного лучше, чем здесь. Ветерок обдувает, и влажность пониже.

Это радует. Потому как здесь, внизу, жара не меньше тридцати пяти по Цельсию, влажность сто процентов, и ни малейшего ветерка. Нет, в том же Порт-Харкорте такое тоже бывало, но там это длилось месяца три в году максимум и считалось плохой погодой, а здесь, как меня уже порадовали, это еще прохладно – через пару месяцев столбик термометра перевалит за сорок градусов и влажность при этом не уменьшится.