Терпимость

Принимая во внимание некоторые крайности, до которых его последователи иногда доводили его доктрины, можно утверждать, что Мани просто возродил старый персидский миф о Добром Боге и Злом Боге, которые вечно борются за душу человека, и что он связал древнего Бога Зла с Иеговой из Ветхого Завета (который, таким образом, стал его Дьяволом) и Богом Всего Доброго с тем Небесным Отцом, которого мы находим раскрытым на страницах Четырех Евангелий. Более того (и именно здесь сказывалось буддийское влияние) Мани верил, что человеческое тело по своей природе является мерзкой и презренной вещью; что все люди должны стараться избавиться от своих мирских амбиций путем постоянного умерщвления плоти и соблюдать строжайшие правила питания и поведения, чтобы не упасть в лапы Злого Бога (Дьявола) и гореть в Аду. В результате он возродил большое количество табу на то, что нельзя есть или пить, и предписал своим последователям меню, состоящее исключительно из холодной воды, сушеных овощей и мертвой рыбы. Это последнее постановление может нас удивить, но обитатели моря, будучи хладнокровными животными, всегда считались менее вредными для бессмертной души человека, чем их теплокровные собратья на суше, и те же самые люди, которые скорее умрут, чем съедят телячью отбивную, с радостью потребляют большое количество рыбы и никогда не испытывать угрызений совести.

Мани показал себя истинным азиатом в своем презрении к женщинам. Он запрещал своим ученикам вступать в брак и выступал за медленное вымирание человеческой расы.

Что касается крещения и других церемоний, первоначально учрежденных еврейской сектой, представителем которой был Иоанн Креститель, Мани относился ко всему этому с ужасом, и вместо погружения в воду его кандидаты в священный сан были посвящены возложением рук.

В возрасте двадцати пяти лет этот странный человек взялся объяснить свои идеи всему человечеству. Сначала он посетил Индию и Китай, где добился довольно большого успеха. Затем он повернул домой, чтобы принести благословения своего вероучения своим собственным соседям.

Но персидские священники, которые начали лишаться большого тайного дохода из-за успеха этих не от мира сего доктрин, обратились против него и потребовали, чтобы его убили. Вначале Мани пользовался покровительством царя, но когда этот государь умер и его наследником стал кто-то другой, совершенно не интересовавшийся религиозными вопросами, Мани был передан священническому сословию. Они привели его к стенам города и распяли, содрали кожу с его трупа и публично выставили его кожу напоказ перед городскими воротами в качестве примера для всех тех, кто мог испытывать интерес к ереси экбатанского пророка.

В результате этого жестокого конфликта с властями сама манихейская церковь была распущена. Но обрывки идей пророка, подобно множеству духовных метеоров, разлетелись повсюду по Европе и Азии и в течение последующих столетий продолжали сеять хаос среди простых и бедных людей, которые по неосторожности подхватили их, изучили и нашли, что они им особенно по вкусу.

Как именно и когда манихейство проникло в Европу, я не знаю.

Скорее всего, оно пришло через Малую Азию, Черное море и Дунай. Затем оно пересекло Альпы и вскоре пользовалось огромной популярностью в Германии и Франции. Там последователи нового вероучения называли себя восточным именем катаров, или “людей, ведущих чистую жизнь”, и болезнь была настолько широко распространена, что по всей Западной Европе слово “кетцер” или “Кеттер” стало означать то же самое, что “еретик”.

Но, пожалуйста, не думайте о катарах как о членах определенной религиозной конфессии. Не было предпринято никаких усилий для создания новой секты. Манихейские идеи оказали огромное влияние на большое количество людей, которые упорно отрицали бы, что они были кем угодно, только не самыми набожными сынами Церкви. И это делало эту конкретную форму ереси такой опасной и такой трудной для выявления.

Среднему врачу сравнительно легко диагностировать заболевание, вызванное микробами такой гигантской структуры, что их присутствие можно обнаружить с помощью микроскопа провинциального управления здравоохранения.

Но Небеса защитят нас от маленьких созданий, которые могут сохранять свое инкогнито посреди ультрафиолетового освещения, ибо они унаследуют землю.

Поэтому манихейство, с точки зрения Церкви, было самым опасным выражением всех социальных эпидемий, и оно наполняло высшие власти этой организации ужасом, которого не испытывали перед более распространенными разновидностями духовных недугов.

Об этом редко упоминали шепотом, но некоторые из самых стойких сторонников ранней христианской веры проявляли безошибочные симптомы болезни. Да, великий святой Августин, этот самый блестящий и неутомимый воин Креста, который сделал больше, чем кто-либо другой, чтобы разрушить последний оплот язычества, как говорили, был в глубине души большим манихеем.